Пределы выживания (Полигон - I) (Кукаркин) - страница 4

- Верой зовут.

- Так зачем пришла?

- Меня баба Маня прислала, говорит, доктор новый приехал, наверно совсем голодный. Мы вам поесть принесли.

Теперь я замечаю на столике накрытый салфеткой поднос.

- Спасибо.

Подхожу к столику и откидываю салфетку. Боже мой, какой прекрасный поднос. Я чуть не застонал от неожиданности. На разрисованной буйной растительности леса Иван Царевич бьется с заморским чудищем.

- Что это?

- Это каша, - недоумевает девушка.

- Я говорю, кто рисовал поднос?

- Это я и нарисовала.

- Красиво.

- Доктор, у нас в каждом доме рисуют. Подносы, шкатулки, табакерки, ложки, тарелки, кружки, матрешки... Землю то нам запрещают обрабатывать, вот и занимается кто чем может, большинство рисуют, все потом продают. Подспорье хоть какое то.

- Это почему же землю вам нельзя обрабатывать?

- Плохая она. Больная вся. Мы же на полигоне живем.

- Ну и что?

Девушка мнутся.

- Да вот, стреляют... всю землю там... осколки... еще что то... всякие порошки, жидкости... Все пропитывается этим...

Я начинаю есть. Девчонка смотрят на меня, как на идола.

- Доктор, вы не женаты?

- Не женат

- Я тоже так думала, у вас кольца нет. Вообще, это замечательно. То есть, извините, доктор... Здесь вообще то парней много, вона, целая воинская часть, но ведь то ребята пришлые, они не постоянные, отслужили и ушли, а нашим девушкам нужно иметь надежных...

Мудрая эта Верка. Ишь как рассуждает. Они все такие что ли?

- Мне говорили, что здесь монастырь есть?

- Да. Шамшиевский женский монастырь. Там мать игуменья Аграфена всем заправляет. Серьезная женщина.

- И церковь есть?

- А как же, при монастыре.

- Они тоже прикреплены ко мне... Ну, то есть лечить их должен я.

Вера задумывается.

- Мари Ивановна, та что была до вас, раз ездила туда, но больше... нет. У них свои знахари есть...

Я доедаю кашу и запиваю крепким, но холодным чаем.

- Передайте спасибо бабке Мане. И тебе скажу, хорошо ты рисуешь. Цвет подбираешь отлично. Не бросай, рисуй дальше.

Верка наливается красной краской.

- Я то что, других посмотрите.

- Посмотрю. А теперь, Вера, неси все обратно, мне еще придти в себя надо.

- До свидания, доктор.

- До свидания.

Утром меня будит пожилая, симпатичная женщина.

- Доктор, вставайте. Скоро прием. Уже радио семь отстучало.

Она в белом халате и шапочке.

- Вы кто?

- Я ваша медсестра. Зовите меня Надеждой.

- Хорошо. А меня Борис Дмитриевич...

Быстро пожевал бутербродов, которые с собой привез, запил кипяченой водой, которую Надежда успела вскипятить в титане и переоделся.

У меня прием, но народа нет. Около девяти пришел только старик и пожаловался на правый глаз. У него катаракта и я ничем не могу ему помочь.