– Как может не быть новостей? Я знаю, кто спас молодого Шамси в Проклятом ущелье!
– И кто? – заинтересовался Вагиз.
– Чуру! – Мустафу просто распирало от гордости. – Черные собаки оросов!
– Нет, кара-шайтаны – это уже перебор, уважаемый! – поперхнулся чаем Вагиз. – Не могут все древние легенды быть правдой!
– Не скажите, почтеннейший, не скажите! Помните волков размером с быка, которых видел мальчик? Чуру были точь-в-точь такими! И кто, кроме них, может справиться с аджахорами?
– Но кара-шайтаны – черные. Шамси ничего не говорил про это!
– Да, он не говорил про цвет. Но он не говорил и много другого. Да и как мальчик мог разобрать цвет шерсти ночью? И не называй их кара-шайтанами! Так их звали враги оросов! Или ты хочешь быть их врагом? Их настоящее название «чуру» – друг!
– Между прочим, – вмешался в спор Абдулла, – джигиты, спасшиеся при Сангистане, тоже видели больших черных собак. И остались живы.
– Вот видишь! – Мустафа даже подскочил на месте. – Древние защитники мира пробуждаются, чтобы снова загнать злые силы под землю. Может, все еще не так плохо…
– Может быть… – задумчиво произнес Вагиз. – Кстати, о старом Шамси. Его двор должен был сгореть еще позавчера, но стоит цел и невредим.
– Это значит только то, что знак Ирбиса на воротах истинный, уважаемые, – сказал Мустафа.
– «Только то…» – передразнил Абдулла, – с какой такой радости Ирбис дает свой знак бедному дехканину?
– Мысли Ирбиса еще большая загадка, чем путь Аллаха…
– Ты, кажется, становишься атеистом, ака? Или считаешь, что сам Аллах действует под личиной Снежного Барса?
– Я не знаю, Вагиз. Но ты слышал, что баши, да пошлет Аллах ему здоровья, приказал доставить мальчишку Абазарова, но джигиты ушли ни с чем?
– Ха! Ушли! Их увезли, причем один был мертв, а двое примерялись к дороге навстречу гуриям. Старый Шамси оказался не так уж и стар…
– Что это за новость, Мустафа, если она всем давно известна?
– Не торопись, Абдулла. Что, по-твоему, должен был сделать баши со стариком, зарезавшим его людей?
– Ну… Шамси хоть и «железный», но баши он не победит. Слишком стар. Да и ноги…
– Так вот, Абдулла, баши сам пришел во двор Абазаровых. Лично! – Мустафа поднял вверх указательный палец. – Один! Поговорил о чем-то с обоими Шамси и уехал восвояси. И скажите мне, уважаемые, – аксакал сделал паузу, – что могло заставить нашего баши, да пошлет Аллах ему здоровья, так вести себя с убийцей своих людей?
– Ты считаешь, что знак настоящий?
– Настоящий, почтенные! Более того, одна вдова, подрабатывающая в казарме джигитов, говорила, что оба раненых не дожили до рассвета.