До сей поры биография Сергея Каменцева не отличалась ничем особенным: московская школа, средняя успеваемость, призыв в армию в середине семидесятых, два года службы в автомобильном батальоне, после — медицинский вуз, первый неудачный брак с сокурсницей, затем работа хирургом в районной больнице…
Перестройка и капиталистический государственный реверс сбросили своей инерцией вмиг обнищавшего врача в кильватер мелкооптовой торговли продуктами питания.
Собственно, он не очень‑то и унывал, очутившись на периферии фронта деловой активности той части интеллигенции, что металась в поисках новых профессиональных стезей.
Снял промышленный холодильник, брал с птицефабрик продукцию и развозил ее по магазинам, прибавляя наценку. Бизнес рос, появились наемные люди, он зарабатывал вполне приличные деньги, женился, считая себя вполне респектабельным обывателем; вскоре родилась дочь, укрепив своим появлением на свет стабильность семьи, и в свои сорок лет он чувствовал себя уверенным и здоровым мужиком с прочным будущим.
Появился у Каменцева американский партнер, посылавший ему на комиссию неликвиды заокеанской пищевой промышленности, с семьей удалось съездить Сергею на отдых во Флориду, получив без особенного труда многократные визы, и на всякий случай — дескать, не дай бог, случится в непредсказуемой России очередная политическая заварушка — открыл он себе и жене общий счет в западном банке, оставив на нем некоторую сумму своих дивидендов.
Один из приятелей Каменцева — директор местного универсама–супермаркета — одолжил у него на месяц двенадцать тысяч долларов, но с выплатой долга тянул, оправдывался всяческими трудностями, однако после очередной нелицеприятной беседы сказал, что, дескать, без ножа его Каменцев режет, но деньги он ему готов вернуть, правда, не все, трех сотен не добирается, и тотчас, дабы не остыть произнесенным словам, оделся Сергей и пошел на соседнюю улицу, где проживал должник.
Не обошлось без выпивки, долгой вечерней посиделки, а под конец трогательной, уже окончательно дружеской беседы был предложен Каменцеву в счет остатка долга китайский "ТТ" с двумя обоймами.
А в довесок к пистолету, с уважительным интересом Сергеем разглядываемому, подарил ему щедрый должник две новогодние петарды мощнейшего, как утверждалось, действия. Позабавишься, мол…
И шагнул полупьяненький, удовлетворенный счастливой развязкой Каменцев в московскую ночь, побрел по краю улицы, оборачиваясь на машины и ежеминутно хлопая себя то по карману, где лежала пачка американских купюр, то по пояснице, где, прижатый брючным ремнем, располагался "ТТ".