— Дела ваши, не скажу, что хорошие, но могли быть и хуже. Гораздо хуже… А ты не радуйся, не радуйся! — прикрикнул он на посветлевшего лицом Смаклу. — Ты, варнак, хоть ничего непоправимого и не содеял, а от наказания всё одно не уйдёшь. Расплатишься сполна за все свои грехи!
Смакла бухнулся на колени:
— Смилуйтесь, хозяин! Не губите! Я…
— Ты помолчи, бестолковец, и послушай, что я тебе скажу. Собирайся немедля в путь. Возьмёшь с собой всё своё барахло, ну, припас там, харчи, одежонку… и утром, слышишь, нынче же утром потопаешь по Княжьему тракту прямиком на Закатные горы. И не говори мне, что ты ещё слишком мал! Я это и без тебя знаю. А идти тебе всё одно придётся!
— Куды? — по удивлённому лицу гоблина было видно, что он ожидал совсем другого наказания. — Зачем?
— Да вот за тем! — чародей прихлопнул ладонью по столу. — Сам натворил, сам и расхлёбывай! Ведом ли тебе третий закон чародейства? Ошибка, совершённая магом, им самим исправлена быть должна!
— А чево я натворил? — робко вопросил Смакла.
— Он ещё спрашивает! — Серафиан негодующе воздел руки к потолку, с его ладоней сорвалась сухая короткая молния, и в комнате запахло грозой. — Ты куда, орясина болотная, второго отрока зашвырнул?
— Д-домой, — выдавил Смакла не слишком уверенно.
— А знак абсолютной отмены ты изобразил кровью на нетронутом листе? А заклинание ты трижды прочёл или только дважды? Или, может быть, ты и вовсе ничего этого не делал?
Смакла совсем закручинился:
— Я не помню… Я не ведал!
— Не ведаешь — не твори! — громовым голосом возвестил чародей, и глаза его фиолетово полыхнули настоящим магическим огнём. — Демонов вызвал, золото с них требовал, а чем ты собирался с ними за труды расплачиваться? Ужель ты думаешь, что всякое чародейство совершается задаром, само по себе? Ужель ты не ведаешь, что за каждое магическое действие приходится платить часами, днями, а то и годами своей жизни? И чем больше требуешь, тем дороже плата!
— Послушайте! — прервал этот гневный монолог Стёпка. — Я что-то не врубился… э-э-э, не понял. Разве он Ванеса не домой отправил?
Серафиан застыл с поднятой рукой, потом опустил её и сказал уже обычным голосом:
— Твой Ванес по милости этого, мягко говоря, неуча усвистал прямёхонько за Закатные горы во владения элль-фингского кагана. И что сейчас с ним там творится, даже я не могу сказать.
— А что там с ним может твориться? — холодея, спросил Стёпка.
— Ежели он такой же дурень, как мой младший слуга, его там скорее всего просто съедят. А ежели у него имеется хоть малая толика ума, то всё обойдётся. Ну, получит свою долю тумаков, ну, поголодает с недельку… Не так уж это и страшно. Элль-финги тоже люди.