— Китимат, говоришь? Я только что получил электронное письмо от Саммер, она сейчас там, — сообщил Егер.
— Да, ребята решили задержаться там на несколько дней — изучают кислотность воды во Внутреннем проходе, — кивнул Питт.
— Думаешь, заводы по секвестрации углекислого газа — достаточный повод, чтобы попытаться прикрыть исследование Лизы Лейн? — спросил Егер.
— Точно не знаю, однако все возможно. Совершенно ясно, что Гойетт охотится за рутением.
Питт рассказал про свою поездку в «Кооператив горнопромышленников» и незнакомца, которого он прежде встречал в лаборатории университета Джорджа Вашингтона. Он зачитал выписку из регистрационного журнала и передал свои заметки Егеру.
— Макс, в нашей последней беседе ты упоминала, что в настоящий момент добыча рутения практически не ведется.
— Именно, за исключением одной шахты в Боливии, где выход минерала совсем ничтожен.
— У «Кооператива горнопромышленников» рутения почти не осталось. Есть ли какие-нибудь данные, свидетельствующие о том, что в Арктике могут быть его залежи?
Макс застыла на миг, потом покачала головой.
— Нет, сэр. Я не нашла ни единого упоминания об обнаружении рутения или заявках на его разработку в наших базах. Это данные примерно с 60-х годов XX века.
Питт сверился с регистрационными записями и сказал:
— В 1917 году в журнале появилась пометка о том, что шестьюдесятью годами ранее некоторое количество рутения, так называемый «черный коблун», перекупили у эскимосов с полуострова Аделейд. Что скажешь, Макс?
— Простите, сэр, я не нашла никаких упоминаний, относящихся к делу, — расстроенно ответила голографическая женщина.
— Меня она «сэром» ни разу не назвала, — пробормотал уязвленный Егер.
Макс проигнорировала его замечание, пытаясь выполнить еще один запрос для Питта.
— Полуостров Аделейд находится на северном побережье Нунавута, к югу от острова Кинг-Уильям. Эти земли практически необитаемы, лишь в теплое время года там иногда появляются эскимосы.
— Макс, а что такое «черный коблун»? — спросил Егер.
Голограмма задумалась, сверяясь с лингвистической базой данных Стэндфордского университета. Потом склонила голову набок, и на лице ее появилось смущенное выражение.
— Эти два слова противоречат друг другу.
— Пожалуйста, объясни подробнее, — попросил Егер.
— В переводе «коблун» означает «белый человек». Таким образом, мы получаем «черный белый человек».
— Действительно, ерунда выходит! — удивился Егер. — Возможно, это значит белый человек, одетый в черное, или наоборот.
— Вполне вероятно, — кивнул Питт. — Впрочем, в то время в удаленных районах Арктики вряд ли ступала нога хоть белого, хоть черного человека. Не так ли, Макс?