Любовь против правил (Томас) - страница 53

Сверху мешочек из ткани, затем картонная папка, клеенка и, наконец, большой конверт. Хелена вытряхнула содержимое конверта на письменный стол. Там оказалась пачка листов бумаги, перевязанная бечевкой, а сверху записка, написанная от руки.

«Дорогая мисс Фицхью!

Я в восхищении от беседы с вами прошлым вечером у Куинзберри. Меня несказанно обрадовал ваш искренний интерес к моему роману — или, возможно, мемуарам — о человеческой природе в ее наиболее чувственных, плотских проявлениях.

Ваш покорный слуга во всем, особенно в том, что касается плоти,

Гастингс».

Хелена насмешливо фыркнула. Вот уж поистине сексуально озабоченный тип.

Однако извращенность Гастингса затрагивала не только его самого. У него была дочь, которая жила с ним в деревне. Он уже отметил бедное дитя клеймом незаконнорожденности. А теперь собирается дальше позорить ее написанием порнографии?

Под запиской на титульном листе рукописи виднелось ее название — «Молодая жена Ларкспура» и псевдоним Гастингса: «Безрассудный джентльмен». По крайней мере тут он не ошибся. Посвящение на следующей странице гласило: «Ищущим плотских утех этого мира, ибо они наследуют землю».

Наглость этого мужчины не имела границ.

Хелена перевернула страницу и начала читать.

Глава 1

«Я начну с описания моей кровати, потому что читатель должен иметь ясное представление о месте действия книги с первой же строчки. Это кровать с богатой родословной. На ней спали короли, многие благородные джентльмены встретили на ней свою смерть, и бессчетное количество невест узнали наконец, почему их матери просили их „подумать об Англии“.

Остов кровати изготовлен из дуба, тяжелый, прочный, почти неразрушимый. По четырем углам возвышаются столбы, поддерживающие раму, на которую зимой вешают плотные занавески. Но сейчас не зима. Теплые постельные принадлежности хранятся в кедровых сундуках. Поверх пуховых перин застелены только простыни из французского полотна, такие же декадентские, как стихи Бодлера.

Однако тонкое французское полотно не так уж трудно достать в наши дни. И кровати с родословной по-прежнему остаются всего лишь мебелью. Но отличительной особенностью этой кровати является женщина, прикованная к ней, ее запястья, связанные позади, прикреплены к одному из крепких, прочных столбов.

И поскольку тут предстоит потрудиться Эросу, она, конечно, обнажена.

Моя новобрачная не смотрит на меня. Она твердо решила, как и всегда, не проявлять ко мне особого интереса даже в эту нашу первую брачную ночь.

Я прикасаюсь к ней. Ее кожа холодна, как мрамор. Плоть, скрытая под ней, упруга и молода. Я поворачиваю ее лицо, чтобы заглянуть в глаза, надменные глаза, всегда смотревшие на меня с презрением, сколько я помню.