Испытывая изумительное ощущение легкости и спокойствия, она плавала не меньше чем четверть часа, в то время как итальянец терпеливо дожидался ее на берегу.
Когда она наконец вышла, Луиджи гордо спросил:
— Ну, как? Понравилось?
Нисколько не задумываясь над тем, что делает, Джастина бросилась ему на шею и поцеловала. Правда, только в щеку.
— Благодарю вас! Это было просто великолепно! Я не плавала в море уже, наверное, лет пятнадцать. Порой мне хотелось утонуть, чтобы остаться здесь навечно.
Луиджи покачал головой.
— А вот этого делать не нужно. Такие женщины, как вы, созданы только для жизни.
— Вот-вот… — весело подхватила Джастина. — Именно об этом я и подумала. А потому не стала тонуть.
Они сидели на солнце еще не меньше часа. Джастина уговорила Луиджи снять его строгий темный костюм и подставить обнаженные плечи мягким ласковым лучам.
И солнце здесь было другое, не такое, как в Австралии и уж тем более в Англии, — нежное и мягкое, его лучи грели, но не обжигали.
Джастина неожиданно взяла Луиджи за руку и, пристально посмотрев ему в глаза, спросила:
— Скажите, почему вы не женаты?
— А откуда вы знаете, что я не женат? — удивился он.
— Для меня достаточно один раз посмотреть в глаза мужчине, и я безошибочно определяю его семейное положение, — с улыбкой ответила она. — У вас, холостяков, совсем другой взгляд.
— А почему вы спрашиваете?
— Мне интересно. Ведь вы молоды, симпатичны, я бы даже сказала, что очень симпатичны. Пусть небогаты, но вполне обеспечены… И дом у вас наверняка есть. Ведь вы же не священник, правда? Почему вы не женились?
— Может быть, я не встретил ту, которая смогла бы овладеть моим сердцем, — уклончиво ответил Луиджи.
— А все-таки? — настаивала она.
Но откровенности ей было очень трудно добиться. Все-таки они были знакомы лишь несколько часов. К тому же Луиджи Скальфаро был, несмотря на свое итальянское происхождение, не из тех мужчин, которые любят рассказывать о подробностях своего прошлого.
Он пожал плечами:
— Ну, если вам так хочется знать, то могу предложить вот такое объяснение. Когда я был совсем молодым человеком, цыганка нагадала мне, что женщина, в которую я влюблюсь, увезет меня в пустыню.
— Какую пустыню? — непонимающе мотнула головой Джастина.
Луиджи улыбнулся.
— Не знаю. Может быть, это какое-то иносказание… В любом случае это пока не исполнилось. Как видите, я живу в Генуе и до сих пор холост.
Вернувшись после долгих путешествий по окрестностям Генуи и по самому городу, Джастина засела вечером за письмо домой. Она и так уже давно не писала матери, а за последние несколько дней у нее накопилось столько новых впечатлений, что она просто не могла не доверить их бумаге.