— Мне кажется, что все, что в Клайде есть лучшего, он воплощает в своей работе. Таким образом, для жизни ему остается только предрассудки и заблуждения. Из всех служителей музы, которых я прежде знал, только бездарные были обаятельными людьми. Талантливые обычно живут своим творчеством и поэтому сами по себе совсем неинтересны.
Джастина вскинула голову:
— Ты пытаешься утешить меня?
Пораженный ее проницательностью, Марк некоторое время молчал, но затем постарался сделать вид, будто ничего неожиданного не произошло.
— Я просто пытаюсь объяснить тебе про Клайда, — сказал он нарочито бодрым тоном. — Не надо делать трагедию из того, что он увлекся какой-то молоденькой актрисой, это в крови у всех режиссеров. К тому же, как ты видишь, он слегка постарел и любому, даже самому незначительному, флирту придает вселенское значение. Он готов раздуть до размеров настоящего страстного романа даже деловой ужин с какой-нибудь пожилой дамой, которая жертвует деньги на наш театр.
— Я рада, что ты не считаешь его бесчувственным, — сказала Джастина, — разумеется, он не такой. Но я чувствую, что то, что с ним сейчас случилось, подействовало на меня так, как не должно было подействовать. Мне кажется, что все близится к развязке какой-то удивительной пьесы под названием «Моя жизнь». Все это похоже на жуткую, отталкивающую красоту греческой трагедии, в которой я сыграла главную роль, но которая еще не совсем ранила мне душу.
— Это любопытно, — сказал Марк. — Да, очень любопытно. Я думаю, что объяснить это можно вот как: часто подлинные трагедии в жизни приобретают такую непривлекательную форму, что оскорбляют нас своей грубостью, крайней нелогичностью и бессмысленностью, хотя Клайду нельзя отказать в изяществе. Как настоящий человек искусства, он придает даже самому бессмысленному содержанию великолепную форму.
Джастина поморщилась.
— Но ведь это вульгарно.
— Да, ты права, — согласился Симпсон, — мы чувствуем в таких событиях только грубый зов животных инстинктов и восстаем против них. Но случается, что в жизни мы наталкиваемся на драму, в которой есть и элементы художественной красоты. Если это подлинная красота, то нас захватывает драматизм события, и мы неожиданно замечаем, что мы уже больше не действующие лица, а только зрители этой трагедии, или, вернее, то и другое вместе. Мы наблюдаем со стороны самих себя, и нас увлекает сама необычность такого зрелища. Ну что в сущности произошло? Клайд увлекся очередной начинающей актрисой. В моей жизни тоже бывало такое, и не один раз.
Он вдруг покраснел, из чего Джастина сделала вывод, что Марк говорит совершенно искренне. Ей нравилось это его качество, потому что мало кто вокруг нее мог похвастаться такой бурной жизнью и такой детской непосредственностью, которую он смог сохранить в своей душе.