Москаль-чародей говорил спокойным голосом, взгляда не опускал, видно было, что не шутит. Чувствовалась в его голосе даже какая-то… скука, как у учителя, в бог знает какой раз повторяющего очередному школяру прописные истины. До немолодого уже колдуна пока не доходившие.
– Так зачем же?.. – не выдержал глава разведки.
– Затем! Всегда помни: «И у стен бывают уши».
Боясь ляпнуть что-нибудь резкое, Петр налил себе в чарку меду, выпил хмельной напиток одним глотком, вытер усы. Совершая эти действия, он вспомнил о случае в доме Калуженина и таинственной смерти подсыла. Спорить и хамить расхотелось, решил выслушать дальнейшие доводы. В знак того, что понял, кивнул.
– Привыкай, что такую информацию никто лишний услышать не имеет права. Даже самый что ни на есть свой. В идеале, который, к сожалению, недостижим, и мы с тобой такого знать не должны, и Хмель – тоже.
– Так он же кошевой атаман!
– Да хоть хрен с бугра! Сейчас кошевого выбрали, не без нашей, кстати, помощи, умного и не склонного к предательству. А бывало, что и совсем неподходящих людей избирали, сам знаешь. Обидится такой, когда скинут, и к врагу сбежит. И конец тогда всей нашей агентурной сети. Посему знать агента должен только связник да куратор в Чигирине. А кошевому достаточно ведать, что разведка в такой-то стране разузнала то-то и то-то. А кто конкретно – великая тайна запорожского или донского войска.
– А если сбежит кто-то из посвященных в тайну? – не без ехидства поинтересовался Петр у разошедшегося Аркадия.
– Бывает, – пожал плечами он. – Выдаст несколько наших агентов, в самом худшем случае – обрушит разведывательную сеть в одной стране. Потому как человек, отвечающий за разведку в Молдавии, ничего не знает об агентах в Трансильвании. И наоборот. А если кошевой атаман запомнит всех главных поставщиков информации, да во всех странах… сам понимаешь.
Петр понимал. Да только в обоих войсках главный атаман обладал диктаторскими полномочиями, и человека, отказывающегося отвечать на его вопросы, мог отправить на виселицу. Испокон века так было. Было, а теперь нуждалось в коренной переделке. Одной из многих. И все – из-за наглой рожи напротив.
Аркадий также выпил чарку меда, вытер рот и свою куцую бороденку чистой белой тряпицей, которую достал из кармана, и вопросительно уставился на Петра, сбив того с мысли:
– Вернемся к текущим, в смысле – нынешним делам?
Петр мысленно споткнулся об эту фразу собеседника, потом сообразил и продолжил прерванный им же рассказ:
– Хм… так… агент Крыло донесла, что Ракоци по-прежнему колеблется в выборе цели весеннего похода.