Не прошло такое событие и мимо вроде бы полностью погруженного в себя Васюринского. Когда Срачкороб подошел к нему вплотную, характерник вынырнул из глубин своей души и принялся осматривать руку как врачеватель. Внимательно оглядев покрасневшую от мороза кожу на кисти, проверяя, нет ли переломов и вывихов выше. Обследуемый попытался было вырвать из лекарских лапищ свою руку, но безуспешно. Исследование было доведено до конца.
– Здоровая рука! – вынес вердикт Васюринский. – Только без рукавиц сейчас лучше не ходить, пальцы отморозить можно.
Эти действия Ивана окончательно вывели из прострации и Юхима.
– Да я и не жаловался на здоровье! – возмутился Срачкороб.
– А чего ж тогда нес ее, будто поломанную? – удивился Аркадий. – И морда у тебя была… будто кто по голове пыльным мешком из-за угла стукнул.
– Никто меня не стукал! Ой, что было… сейчас расскажу.
Попаданец и, слава богу, не спешащий опять нырнуть в себя Васюринский ожидающе уставились на оживившегося друга.
– Значит, иду я по улице, иду, зимнему солнышку радуюсь, как вдруг слышу – от паперти церкви Покрова – крик, значит… «Глядите, люди добрые, вон тот самый Срачкороб идет!»
Рассказчик последнюю фразу произнес не обычным своим баритоном, а фальцетом, чтоб было ясно, что это цитата.
– Ну я, значит, зырк туда, думаю, кто это меня поминает и чего я ему сделал? Сами понимаете, встречаются люди, как Аркадий говорит, без чувства юмора, шуток не понимают, н-да…
Юхим потер правой рукой в рукавице свой не раз сломанный нос. Некоторые из обделенных чувством юмора имели пудовые кулаки и выражали свое непонимание не только словесно.
– Смотрю, значит, а там нищие стоят, да невдалеке бабки, из церкви вышедшие. Ну, думаю, эти в драку на казака с саблей не полезут, можно и не спешить драпать. Можно, значит, узнать, зачем это я понадобился. А они ко мне прямо гурьбой и кинулись, разве безногие немного приотстали.
– Слушай, – заинтересовался Аркадий, – а ведь и старушки, божьи одуванчики, если их много, затоптать могут. Ты об этом не подумал?
– Не-е-е. Чего им меня топтать? Я над богом обиженными шуток не шучу. Неинтересно.
– И?..
– Ну, подбежали они, значит, окружили меня, а самая шустрая и спрашивает, – Срачкороб опять перешел на фальцет: «Пане-козаче, это правда, что ты самого дьявола посрамил?» – Ну, приосанился я и отвечаю, что истинная правда, посрамил.
– «А какой рукой ты его посрамил?» – продолжил фальцетить, передавая речь бабы, Юхим. – Ну, снял я рукавицу с левой руки и поднял, чтоб всем было видно. «Этой!» – говорю.
– И тут они на тебя набросились! – азартно предположил Москаль-чародей.