Страшная схватка при свете пожара продолжалась. Мелькали руки, ноги, кинжалы, слышались крики. Каталина не могла понять, кто где, не удавалось прицелиться как следует.
Она упала на колени со стоном отчаяния как раз в тот момент, когда кинжал Джейми взметнулся вверх и глубоко вонзился в грудь Вебстера. Джейми откатился в сторону, Вебстер, упав лицом вниз, затих.
Джейми поднялся посмотреть на поверженного противника, человека, который доставил им так много проблем. Он осторожно перевернул Вебстера ногой. Каталина увидела, что тот действительно мертв. В красных отсветах пожара его остекленевшие глаза смотрели в ночное небо.
Лицо Джейми не выражало ни страха, ни триумфа. Каталина бросила тяжелый пистолет, который все еще держала в руке, и, подбежав к нему, обхватила за шею. Уткнулась ему в плечо и изо всех сил прижалась. Он жив! Они живы и наконец вместе. После того, что случилось, это казалось почти невероятным.
Вдруг Каталина почувствовала на коже что-то теплое и липкое и зашаталась от приступа головокружения. Вспомнила удар по голове, о котором совсем забыла во время схватки. Теперь он напомнил о себе, погружая ее в холодное забытье.
— Каталина! — сквозь треск пламени услышала она крик Джейми, упала и провалилась в темноту.
«Conde Niсo, por amores es niño y pas a la mar…»
Каталина медленно открыла глаза и, услышав поющий голос, попыталась вынырнуть из мягкого темного облака сна. Это не сладкая поющая сирена, голос звучал сухо и надтреснуто, как расстроенный инструмент. И все же ей казалось, что она никогда не слышала ничего более прекрасного. Это заставило ее сопротивляться сну, угрожавшему утащить назад в забытье, не обращая внимания на колющую боль, возникшую где-то на границе сознания.
Боль ничего не значила по сравнению с тем, что ондержал ее за руку. Только ради этого стоило стерпеть любую муку.
Каталина открыла глаза, и их наполнил бледный серый свет. Она лежала в своей комнате в Кастонбери, в окно постукивал дождь. На прикроватном столике стоял поднос с небольшим кувшином воды, бутылочкой какого-то лекарства, тазиком и грудой тряпок. Постельное белье подоткнуто со всех сторон, за исключением того места, где на одеяле лежала ее рука.
Медленно повернув голову, она увидела Джейми. Он пел и нежно поглаживал ей руку, склонив взъерошенную голову. Выглядел он изможденным и усталым, галстук развязан, рубашка измята. Но ей казалось, что она никогда в жизни не видела никого красивее.
— Джейми, — прошептала она.
Он резко поднял голову.
— Каталина, ты очнулась. — Он поднес ее руку к губам. — У тебя что-нибудь болит?