Джейми развязал галстук и, сунув руку под рубашку, вытащил тонкую золотую цепочку. Лунный луч осветил кольцо с сапфиром.
— Что и говорить, он оказался честным человеком, раз вернул мне его. Я знал, добровольно ты бы с ним не рассталась.
Каталина потерла палец, на котором некогда было кольцо, и закрыла глаза, ощутив, как весь ужас давно минувшего дня снова накатывает на нее. Ясно вспомнила бегство, как неслась куда глаза глядят, не понимая, где находится, пока не нашла укромное место в лесу. К тому времени было уже слишком поздно возвращаться на поиски бесценного кольца, последнего, что оставалось у нее от Джейми.
Но Джейми здесь, принес кольцо. Без сомнения, это что-то значило. Но что?
Она открыла глаза и увидела, что он все еще смотрит на нее с бесчувственным выражением, похожий на одну из мраморных статуй в пышных садах Кастонбери. Здесь Джейми совсем другой, будто целая вечность прошла. Где он был? Что с ним случилось?
На что способен человек, которого, она когда-то думала, хорошо знает? А оказалось, не знает совсем.
Может быть, он сохранил кольцо не в память о ней, и оно должно напоминать ему об ошибке, которую он совершил, женившись поспешно.
Медленно, осторожно Каталина кончиками пальцев коснулась шрама на его лице, грубого, но теплого. Джейми напрягся, мышца лица дернулась, но он не отодвинулся от нее.
— Куда ты поехал после этого? — прошептала она. — Что делал?
Выполнил ли он свое задание по возвращению трона испанскому королю?
— Это не важно, — ответил он хриплым, низким голосом. — Сегодня я ни о чем не могу думать. Все перевернулось вверх дном.
Каталина кивнула. Она понимала его. Казалось, прошли сотни лет с тех пор, как они с Лидией стояли на лестнице. Пропасть времен разделяла эти «до» и «после». Сейчас она чувствовала себя так, словно свободно парила в ночном небе, утратив всякую связь с реальностью.
С бесконечной нежностью Джейми взял ее руку и, положив себе на ладонь, стал изучать пальцы.
— Что привело тебя в Англию? Ты приехала сама по себе или с каким-то поручением?
Каталина уставилась на него. Так же как он, не могла вспомнить, зачем приехала в Англию, как, впрочем, и что-либо еще.
— Я больше не могла оставаться в Испании. Понимаешь, с возвращением Бурбонов она перестала быть моим домом. Мне хотелось начать здесь все заново.
— Ах да. Я помню, как ты ненавидела короля. Ты принимала это так близко к сердцу.
Она помнила, что ему было предписано содействовать восстановлению монархии, а значит, вернуть Испанию в ужасный застой, в котором она находилась до Наполеона, лишить возможности перемен. А потом он погиб.