Чернота залила его мозг, вырвавшись из глубины души и захватила тело, полностью контролируя движения, до самой последней частички организма. Нед теперь как будто сидел у окна, наблюдая за тем, что происходит снаружи, на улице. Он осознавал свою личность, но тело двигалось само по себе, управляемое подсознанием.
Нед остановился у самой границы, очерченной фонарями, за которую заходить по правилам было нельзя. Теперь его тело легко ловило и отбивало удары мечника, не чувствуя боли, впав в боевой транс, превратившись в совершенное боевое оружие.
Движения Неда изменились. Теперь он двигался как змея, оскалившись, шипя сквозь белые зубы, перетекая из позы в позу, и были эти позы такими странными, такими причудливыми, что зрители зашевелились, и гудя, как рой пчёл, стали показывать на Неда пальцем.
Заслер тоже заметил перемену. Его лицо покинула торжествующая улыбка, а когда гибкое лезвие копья впервые дотронулось до его кожи, вздрогнул, и сделал шаг назад, к тому месту, где ему суждено было встретить последнюю минуту жизни.
Нед шипел, как змея, глядя на Заслера чёрными скважинами глаз, в которых тому виделся огонь преисподней. И Заслер не был далёк от истины…
Первая рана пришлась мечнику в плечо – острейшее лезвие копья распустило щегольскую шёлковую рубаху, отороченную кружевами, и вспороло кожу на ширину полутора пядей. Второй удар напрочь отсёк ухо Заслера вместе с куском скальпа, оставив на этом месте дыру, из которой толчками выбивалась кровь.
Нед зло улыбнулся в лицо противнику, и Заслер с ужасом понял, что сейчас он умрёт. Но нет – его время не пришло. Теперь Нед забавлялся с Заслером, нанося ему раны, так, как несколько минут назад делал это лейтенант. Тело Заслера в считанные секунды покрылось длинными болезненными порезами, как будто Нед надрезал кожуру экзотического плода, стараясь добраться до вкусной мякоти. Наконец – пришло время убивать.
Мощнейшим ударом Нед выбил из руки Заслера кинжал, обрубив сразу три пальца, посыпавшиеся на площадку, как бобовые стручки. Заслер вскрикнул, прикрылся мечом, но было поздно – следующий удар отсёк левую руку Заслера вместе с куском плеча, а последний, завершающий – сверху вниз – распорол грудь и живот лейтенанта, как рыбак потрошит рыбу, готовя её для обеденного котла.
Это был жуткий, страшный удар – от переносицы до паха, почти разваливший Заслера пополам. Те, кто видели подробности боя, передавали это так:
"- Парень взвился вверх, перехватив своё демоническое копьё почти за самый конец и ударил – как лесоруб, раскалывающий чурбак! Этот малый, Заслер, просто-таки был выпотрошен, как акула! Только кровь брызнула во все стороны, да кишки повалились под ноги! Зверь, а не сержант!"