— Хранился в Кёльнском соборе? — оживился я.
— Есть и такой слух, — как-то неохотно признался Иннокентий Петрович, — вечно про этот собор разные байки сочиняют.
— Байки? А какие?
— Интересно? Туристам, например, рассказывают такую легенду. Якобы архитектор собора, понявший в конце концов, что не в силах выполнить такой сложный проект, от отчаяния решил пригласить себе в помощь самого Дьявола. Тот незамедлительно явился и предложил выгодный обмен: мастер получает полностью готовые чертежи, а взамен, как и положено, отдаёт собственную душу. Договор почему-то полагалось подписать после первых петухов. Архитектор, оказавшийся в безвыходном положении, согласился, но разговор подслушала его жена и решила не только заполучить чертежи здания, но и спасти душу мужа. И вот рано утром женщина прокукарекала вместо петуха. Дьявол незамедлительно явился и передал сокровенные чертежи. Когда обман обнаружился, и было уже поздно, то Дьявол заявил: «Да наступит конец Света с последним камнем этого собора!». С той поры и до сего дня собор не перестают строить и достраивать. Таким образом получается, будто одна из величайших святынь католического мира возникла с дьявольской помощью. Такая вот наивная средневековая история со счастливым концом.
— Так что там с черепом? — спросил я, когда мой собеседник завершил свои увлекательные рассказы. — Он действительно украден из этого собора?
— Да кто ж его знает… С этим черепом связано еще немало разных поразительных историй. Например в Стамбуле-Константинополе, в одном из музейных залов Султанского дворца, экспонат под названием «череп Иоанна Крестителя» находится до сих пор, причем появился он там намного раньше Второй мировой войны. Это будет уже шестой вариант.
— И какой же из черепов настоящий?
— Это вы серьёзно спрашиваете или шутите столь неуместно? — проговорил Иннокентий Петрович, пытаясь улыбнуться.
— Серьезно, — честно признался я. — Мне просто интересна ваша точка зрения.
— В случае с почитанием святых мощей, святость определяется исключительно принципом веры, и вопросы подлинности особо остро не стояли никогда.
— Ага... Тогда для чего мы это обсуждаем?
— Объясняю. Недавно вывесили очередной список распродаж нашего аукционного дома, так вот, под номером девяносто восемь точка сто четырнадцать значился лот «череп Джона Баптиста».
— Джона Баптиста? Это то, что я думаю? Ведь это же…
— Ну, да, да… череп Иоанна Крестителя, — кивнул мой собеседник. — Аукционисты хотели убедиться в его подлинности. От этого, как вы понимаете, напрямую зависит стартовая цена.