Хакусяку аккуратно, стараясь не задеть девочку, переместился к ней поближе, склонился и как можно тише прошептал ей на ухо имя. Алиса сосредоточенно кивнула, казалось, названное имя совсем не заинтересовало её, хотя хакусяку ожидал хоть какой-то реакции. Алиса прикрыла глаза — шарики и кубики перед ней закачались, но быстро выровнялись. Несколько секунд напряжённой тишины и Алиса заговорила.
— Он жив, — произнесла она, несколько нараспев, будто была каким-то оракулом, — но ему очень больно. Он сидит… Сидит ровно, выпрямив спину. Спина у него тоже очень сильно болит. Но он не может согнуть её, расслабить. Из-за раны.
— Весьма интересно, — потёр подбородок хакусяку. — У тебя очень сильный талант, Алиса-тян. Я даже не знал, насколько сильный.
Он поглядел на девочку, потом на Рюхэя, делавшего вид, что ему и дела нет до того, о чём беседуют Алиса и хакусяку.
Февраль 10 года эпохи Сёва (1936 г.). Бронепоезд «Мусаси».
«Мусаси» был заслуженным бронепоездом, помнящим ещё кошмар Великого землетрясения Канто. Правда, командир его ушёл в отставку сразу после него, получив внеочередное звание, раннюю седину в волосах и кошмары по ночам. Новый командир, занявший его место после длительного ремонта, ничего не знал об истинной подоплёке тех событий. Его сильно удивляло, что унтера и младшие офицеры не хотят говорить о причинах внезапной отставки предшественника. Именно это позволило достаточно быстро заметить его на ставленника Усуи-дайсё, который командовал им и по сей день.
Получивший новое гордое имя как раз после землетрясения Канто бронепоезд стоял в Иокогаме, якобы прикрывая порт от каии. На самом деле, для этого вполне хватало и кораблей, стоящих в порту, но приказа не было и «Мусаси» ждал. Экипаж его нервничал из-за этого, солдаты и унтера ходили мрачные, иногда затевая совершенно ненужные ссоры с матросами, не менее злыми из-за вынужденного бездействия. Однако все ссоры прекратились, как только бронепоезду пришёл приказ выдвигаться в сторону Токио.
Готовить бронепоезд к боевому походу долго не пришлось. Не прошло и двух дней, как он отправился из Иокогамы на всех парах. Но выдерживать такой темп долго не удавалось. От дрезин, пущенных вперёд, пришло сообщение о том, что пути повреждены. Возможно, это работа каии.
— Самый малый вперёд, — распорядился Оути-тюи, командир бронепоезда, кладя трубку полевого телефона. — Выслать дрезину с ремонтной бригадой.
Вторая дрезина ушла вперёд. Бронепоезд двигался по рельсам с черепашьей скоростью. Однако разрыва в рельсах он достиг намного раньше, чем пришёл ответ. Вернее, ответа просто не было. И понятно почему. Обе дрезины валялись перевёрнутые, а под насыпью лежали растерзанные тела солдат и ремонтников.