— Как ты считаешь, Ютаро-кун, — поинтересовалась у него Готон, как будто прочтя его мысли, — будет нам сегодня работа или нет?
После окончания боевых действий канули в Лету и звания. После того, как Накадзо объявил, что начинаются работы по восстановлению театра, все как-то сразу отказались от званий и перешли к обычным, дружеским, обращениям.
— Скорее всего, нет, — ответил Ютаро. — Мятежники будут отбиваться до последнего.
— А я вот не столь уверена, — усмехнулась Марина, проверяя свой револьвер. — Часть их уже скрылась с вокзала, когда запахло жаренным. Почему тогда они должны поступить иначе сейчас?
— Мы узнаем это достаточно скоро, — рассудительно произнёс Ютаро, также вынимая оружие.
Но проверить его он уже не успел. Дверь, неподалёку от которой они дежурили по приказу Такэо Хори, распахнулась и из неё вывалились двое в гражданском платье, но вооружённых винтовками с примкнутыми штыками. Завидев засаду, они тут же открыли огонь, правда, били навскидку и потому ни в кого не попали. Марина мгновенно вскинула свой револьвер и начала стрелять.
— Мадзаки-тайсё, уходите в переулки! — крикнул один из них. — Я займусь ими!
И все бойцы «Труппы», конечно же, узнали голос Руднева. Лицо его было замотано бинтами.
Я толкнул Мадзаки прочь, в переулки, а сам перекатом ушёл вперёд и, вскинув Арисаку, выстрелил ещё несколько раз. И тут на меня накинулись Готон и Сатоми. Я отбил меч девушки прикладом винтовки, а вот кулак Готон уже пропустил. Он врезался мне в скулу. Я почувствовал, как трещат мои кости, скорее всего, я и пары зубов лишился. Мне удалось удержаться на ногах, даже парировать новый выпад Сатоми винтовкой. Однако Готон также атаковала меня тоже. Только чудом я сумел отскочить в сторону, попытался ударить её ногой по колену. Готон быстро убрала ногу, и я тут же врезал ей прикладом по лицу. Уроженка Окинавы закрылась скрещёнными руками.
Боль обожгла мне рёбра. Сатоми полоснула меня мечом. Я припал на колено, выронив оружие. Поднялся, отступил на пару шагов и упёрся спиной в стену здания. По боку обильно текла кровь. Я сполз по стене, казалось, вместе с кровью из моего тела уходят последние силы. Мадзаки ушёл, у него был второй планшет с картой, так что выберется как-нибудь. Мне же, видимо, сегодня всё-таки придёт конец.
Я почувствовал, что кто-то разматывает бинты на моей голове. Я поднял взгляд и увидел склонившуюся надо мной Марину.
— Здравствуй, — невесело усмехнулся я. — Вот мы и встретились снова.
— Знаешь, Руднев-сан, — не то из уважения к остальным, не то чтобы отсечь все лишние чувства, говорила Марина по-японски, — мне сейчас очень хочется всадить тебе пулю в лоб.