– Дам хороший совет на будущее: постарайся не лезть в пекло, – мрачно сообщил Дариан.
– Я не получила бы эту пулю, если бы вы слушали, что я говорила.
Фрей закатил глаза.
– Док, тащи ее в лазарет.
– Со мной ничего не случилось, – возразила Джез.
– Конечно, просто плечо, пробитое насквозь! – рявкнул Дариан.
– Ерунда.
– Вы, двое! Вы собираетесь идти на борт или нет? – прикрикнул он. – Крейк, зови Бесс. Нам следовало улететь десять минут назад!
Когда Малвери, Джез и Фрей поднялись по погрузочной рампе на «Кэтти Джей», Грайзер осторожно пробрался между обломками и прикоснулся ладонью к руке голема. Бесс повернулась к нему, звякнув кольчугой и заскрипев ремнями, удерживавшими броню. Крейк ласково посмотрел на нее и погладил решетку, скрывавшую (или заменявшую) лицо.
– Молодчина, – прошептал он. – Девочка моя!..
Жизнь пилотов – Крейк в апатии – Рецепт от Малвери
В жизни Джандрю Харкинса имелось не слишком много моментов, когда он ощущал себя полностью расслабленным. Даже во сне он постоянно вздрагивал и ворочался. Ему мешали кошмары, в которых он либо воевал, либо задыхался. Но реальность оказалась прозаичной. Виноватым всегда оказывался Слаг, корабельный кот, пристрастившийся спать прямо на лице Харкинса.
Только в тесной кабине «Файеркроу» он был совершенно спокоен. Пожалуй, он чувствовал себя в безопасности, лишь когда слышал привычный гул раскаленного воздуха в пропановых двигателях.
День был тихий, ярко светило осеннее солнце. Они направлялись на север вдоль горного хребта Кривая Западня. «Кэтти Джей» плыла полумилей выше по правому борту. Рядышком висел «Скайланс» Пинна. Небеса были пусты. Лишь на западе близ горизонта тяжело полз фрегат Военного флота да над облаками, скрывавшими все, кроме самых высоких вершин, показался крупный транспортник. Вероятно, он вылетел из Оленфая. На востоке виднелась крутая стена Восточного плато, обозначавшего край Кривой Западни. А южнее царили лишь одни облака – темные от вулканического пепла. Они медленно тянулись в сторону Черных Пустошей.
Он посмотрел вверх через колпак фонаря[7]. Небо было идеальным – ясным, темно-голубым. Бесконечным и безмятежным.
Харкинс радостно вздохнул и проверил очки. Потом сжал руку в перчатке, лежавшую на рукояти управления, размял затекшие плечи. За пределами тесного металлического укрытия был другой мир – странный и пугающий. Да и люди были ему под стать. Мужчины – ужасающе непредсказуемы… А женщины вообще полны двусмысленных намеков и заняты тем, что скрывают вожделение от окружающих. От громких звуков Харкинс вздрагивал, в толпе ощущал агорафобию, рядом с остроумными людьми чувствовал себе глупцом.