И он сотворил голема.
Джез доводилось видеть, как мужчины плачут. Ей никогда это не нравилось. Душераздирающее зрелище. Рыдания Крейка были отчаянными. Джез и не предполагала обнаружить в нем такие глубины затаенной боли. Чем ближе он подходил к финалу своей истории, тем труднее было его понять. Он захлебывался в слезах и не мог толком составлять осмысленные фразы.
– Я не знал! – восклицал он с перекошенным лицом и мокрой бородой. Из носу у него текло, но он ничего не замечал. Он сидел перед ней – уродливый, сломленный горем человек. И от вида его страданий ей самой становилось больно. – Я не представлял, что делал! И… все… получилось не так, как я рассчитывал. Пе… перенос удался не полностью. Она дру… другая… не такая, как… какой была… – Он с громким всхлипыванием глотнул воздуха. – Я хотел спасти ее!
Но Джез не могла позволить себе пожалеть его или проявить сострадание. Она слишком сильно ожесточилась. Теперь она ясно видела трагедию Крейка. Но если она позволит себе простить его или просто немного уступит, у нее не будет пути назад. Она, пожалуй, могла бы даже закрыть глаза на его преступление. Ведь он изрезал ребенка ножом, находясь в состоянии безумия, одержимости. Но в следующем поступке Крайзера демонического наваждения не было.
– И еще, – произнесла она сдавленным голосом. – Ее имя.
– Что?
– Вы не назвали ее имени. Вы этого избегали.
Крейк уставился на штурмана покрасневшими от слез глазами.
– Вы знаете.
– Скажите мне! – потребовала она. Она не могла покинуть кают-компанию, не доведя разговор до конца.
Крейк с усилием сглотнул и подавил новый всхлип.
– Бессандра, – произнес он. – Но мы все называли ее – Бесс.
Воззвание Оркмунда – Просьба Фрея – Головоломка разгадана – Тебе конец!
К полудню перед особняком Оркмунда собралась толпа.
Здание построили с редким для города вниманием к градостроительным канонам. Перед домом находилась просторная площадь, которую использовали для собраний, рыночной торговли, а иногда и для казней или судебных поединков. Деревянный помост прогибался под тяжестью собравшихся зрителей. Напротив жилища Оркмунда возвышался другой, более хлипкий помост. Здоровяки, вооруженные саблями, охраняли эту трибуну. Несомненно, здесь должен выступить главарь.
Малвери прокладывал дорогу. Фрей протискивался следом за ним. В кильватере держались Пинн и Джез. Аррис был удручен вчерашним заточением на «Кэтти Джей». Фрей сжалился над ним и взял с пилота твердое обещание вести себя хорошо. Зная, что Малвери обожает терроризировать Пинна, он поручил доктору присматривать за парнем.