– Итак, тебя повесят, – вымолвила, в конце концов, Триника. Она не отрывала взгляда от иллюминатора.
– Да, мне это известно, – насмешливо ответил он.
Она посмотрела на него с укоризной. Возможно, с болью. Дариан неожиданно пожалел о своем тоне.
– Полагаю, нам стоит побеседовать наедине, – сказала она. – Прежде чем все кончится.
Ее манера озадачила Фрея. Перед ним была вовсе не та язвительная и властная женщина, с которой он встречался в «Берлоге Шарка». Не походила она и на ту девушку, которую он любил когда-то. Ее голос звучал мягко и спокойно. Казалось, что она глубоко утомлена и погружена в меланхолию.
Подозревая хитрость, он подумал, что не станет играть по ее правилам. Он не сочувствовал ей. Он был непреклонен и полон горечи.
– Твой ход, – произнес он.
Последовала новая пауза.
– Прошло десять лет, – начала она. – За это время много чего произошло. Но многое осталось… нерешенным.
– Ну и что? – ответил Фрей. – Прошлое не вернешь.
– Отнюдь, – возразила она. Она внимательно посмотрела на пленника. – Завидую твоему таланту, Дариан. Как бы я хотела уметь так же, как и ты, забывать все и выкидывать из памяти. Запереть кусок жизни в тайник, недоступный даже мне самой.
– У меня талант, – ответил он. Ему совершенно не хотелось выворачивать перед ней свою душу наизнанку.
– Почему ты бросил меня? – спросила она.
Вопрос застал Фрея врасплох. Она задала его чуть ли не молящим тоном. Когда его ввели в каюту, он не ожидал подобного поворота. Триника казалась несчастной, слабой и не способной постоять за себя. Ему вдруг стало неприятно иметь с ней дело. Где та женщина, которую он любил? Или хотя бы та – ненавистная ему охотница? Отчаяние Триники выглядело просто жалким.
Почему он бросил ее? Воспоминания почти исчезли и растворились где-то вдалеке. Пробудить в себе прежние чувства было бы очень трудно. За десятилетие они покрылись насмешливым, глумливым налетом. Но кое-что он помнил. Больше мыслей, чем эмоций. Например, разговоры, которые он вел сам с собой в долгие часы одиночества. Тогда он летал с грузами, работая на фирму отца Дракен.
Сначала он не сомневался, что они навек останутся вместе. Он говорил себе, что нашел свою настоящую любовь. Он не мог представить себе, что встретит кого-нибудь прекраснее, чем она. И он не намеревался искать таких женщин.
Но реальность отличалась от грез наяву. Когда Триника начала говорить о браке, его поклонение перед ней стало ослабевать. А прежде он находил очаровательной ее откровенность и прямоту. Но понимания становилось все меньше. Он уже не мог бесконечно потворствовать полету ее фантазии. Когда она затевала с ним девичьи игры, ему приходилось с усилием сохранять на лице улыбку. Ее шутки казались ему чересчур затянутыми. Дариану хотелось, чтобы она обрела побольше здравомыслия.