В девятнадцать лет он был очень молод. Он не сумел найти связь между своей раздражительностью и надвигающейся угрозой женитьбы. Фрей говорил себе, что, конечно, хочет этого. В конце концов, все складывается на редкость удачно. Она же создана для него.
Но чем чаще он сердился на нее, тем настойчивее становилась невеста. Устав ждать, она настойчиво просила его жениться на ней. Он покорно кивал, но молча негодовал. Даже после своего бегства со свадебной церемонии. Как она могла поставить его в такое положение? Заставить выбирать! Он уже не хотел заключать с ней брак, но и не желал разбивать ей сердце. Тогда у него не оставалось иного выхода. Он согласился, надеясь, что спасение рано или поздно найдется.
Но Триника, похоже, пребывала в счастливом неведении касательно затруднений жениха. Хотя приступы дурного настроения Фрея участились, она не беспокоилась. Невеста была убеждена, что он всецело принадлежит ей. А он злился из-за того, что она принялась заранее торжествовать и наслаждаться победой.
Когда объявили дату бракосочетания, он уже серьезно подумал о бегстве. Спал он мало и беспокойно. Ее отец тоже не одобрял женитьбы, что только укрепило решение Фрея. Полуграмотный приютский мальчишка из самых низов вряд ли составит хорошую партию для высокообразованной и красивой дочери знатного аристократа. Социальные барьеры, казавшиеся смешными, когда его с головой захлестнула любовь, внезапно выросли до небес.
Он хотел служить пилотом во Флоте Коалиции, водить могучие фрегаты и сражаться с врагами. Он мечтал оказаться в числе первопроходцев Нью-Вардии или Джагоса после того, как уляжется свирепость Великого Пояса Бурь. Стремился летать в бескрайних просторах.
Потом жених глядел на Тринику с ее прекрасной улыбкой и видел одно: все его мечты умирали.
А она забеременела. Моментально возражения ее отца превратились во всестороннее одобрение. Началась решительная подготовка к торжеству. Возникли завуалированные угрозы в адрес Фрея – на тот случай, если он заупрямится. По ночам ему часто снились кошмары.
Он хорошо помнил ощущение стального обруча, который постепенно сдавливал ему ребра. По мере приближения свадьбы он становился все теснее. Теперь Дариан не мог вздохнуть полной грудью. Насмешки и поздравления друзей сливались в издевательскую какофонию, сходную с кряканьем стаи уток. Везде он ощущал себя униженным и оскорбленным. Малейшая причина могла ввергнуть его в отвратительное неприятное возбуждение.
Наверняка его жизнь останется такой до конца, – мрачно размышлял он.
Он осознавал, что не жаждет женитьбы. Но это совсем не означало, что ему не хотелось быть с ней. Несмотря на раздражение и гнев, он все равно обожал Тринику. Она была его первой любовью. Она выдернула его из холодного и угнетаюшего детства в безумный мир, где правили непреодолимые и неразумные страсти. Он просто желал, чтобы все вернулось обратно, к первой поре их влюбленности.