Его выпад заставил ее прищуриться, но намек на слезы сразу исчез. Она отвернулась и уставилась в иллюминатор.
– Ты бросил нас, – произнесла он с могильным холодом в голосе. – Сейчас легко обвинять. Но если бы ребенок был жив, ты не узнал бы о его существовании.
– Неправда. Триника, я возвращался за тобой. За вами обоими.
Дариан заметил, как она напряглась, и мысленно выругался. Не следовало ему признаваться, а нужно было держать язык за зубами. Он сразу ослабил свои позиции. Он столько лет ждал возможности отплатить ей сполна, но репетиции всегда удавались ему намного лучше. Фрей хотел, чтобы она разбилась о его ледяное безразличие. Пусть она страдает, ему без разницы. Он жаждал отмщения. Но его подвел собственный гнев.
Она ждала продолжения. Что ж, он сам напросился.
– Месяц я мотался с места на место. Постоянно прокручивал в голове случившееся. Немного побыл вдали от твоих дурацких требований и твоего отца, будь он… – Фрей прервал фразу на полуслове. Он слишком груб и высказывается по-детски. Он глубоко вздохнул и продолжил, взяв себя в руки: – И подумал, что допустил ошибку. – Он помолчал и продолжил: – Я вернулся в город. Навестил одного приятеля… так, посоветоваться… Тогда и услышал. Что ты пыталась покончить с собой и наелась таблеток. А ребенок… уже не…
Со стыдом ощутив, что у него сильно перехватило горло, он поднес кулак к губам. Лишь спустя минуту он немного расслабился и откинулся в кресле. Хватит с него. Он сказал достаточно. Но удовлетворения не испытал. Он не мог даже ранить ее, не причинив боли самому себе.
– Я была глупой девчонкой, – тихо вымолвила Триника. – Для меня тогда весь мир начинался и заканчивался тобой. Я не сомневалась, что никогда больше не буду счастлива.
Фрей выпрямился и принялся теребить пальцами манжет рубашки.
– Я сбежал от тебя, – резко бросил он. – Но погубить себя не стремился. И тем более не пытался забрать нашего ребенка.
– О нет, Дариан, – заявила она. – Только не прямым путем. Три года ты пытался допиться до смерти и лез в самые опасные места. И погубил свою команду.
У Фрея не осталось энергии для дальнейшей дискуссии. Усталый тон, которым она выставляла ему свои обвинения, лишил его воли и желания защищаться. Кроме того, она права.
– Мы оба – трусы, – пробормотал он. – И в этом – достойны друг друга.
– Возможно, – согласилась она. – Но, наверное, ни я, ни ты не заслужили такой жизни.
Первоначальный пыл совершенно оставил Фрея. Черная липкая трясина страдания грозила поглотить его с головой. Он тысячу раз представлял себе их встречу. Он мечтал увидеть Тринику побежденной и сломленной. Но вдруг он понял, что не в состоянии высказать никакого укора и не найдет для нее суровой кары. Она давно осудила и наказала себя.