И Фрей чудовищно боялся принять неверное решение. Вдруг она действительно единственная из всех женщин мира, предназначенная для него? И расставшись, он обречет себя на несчастья? Встретит ли он еще кого-нибудь?
Он был загнан в угол и парализован. Он безвольно плыл навстречу событиям. Он уподобился корабельному якорю, который тащится на цепи по морскому дну вслед за кораблем. Оказалось, что существует лишь один выход из положения. Нужно просто отказаться. Но и это решение он не мог принять до самой последней минуты. Он впустую надеялся на вмешательство неведомой силы, которая избавит его от необходимости причинить боль любимой.
Короче, он удрал. Забрался в «Кэтти Джей» и покинул Тринику. Он бросил свою невесту, которая носила во чреве его ребенка. Она стояла перед тысячной толпой зевак и ожидала жениха, который так и не явился. Но проблемы Фрея не исчезли.
– Дариан! – окликнула его Триника. Дариан сообразил, что погрузился в воспоминания и надолго умолк. – Я задала вопрос.
Он ощутил внезапный приступ злости. Какое право она имеет пытать его снова? Да еще после содеянного? Любовь к ней стала самым драгоценным достоянием его жизни. Триника погубила все своей наивной ненадежностью и стремлением привязать Дариана к себе. Она превратила его в труса. Где-то в глубине он сознавал это, но никогда бы не смог сказать такое вслух. И ощутив ее слабость, он перешел в наступление.
– Неужели ты серьезно считаешь, что я стану копаться в далеком прошлом для того, чтобы доставить тебе удовольствие? – произнес он сквозь зубы. – Или полагаешь, что я буду давать тебе подробные объяснения и переживать? Предлагаю сделку: ты отпустишь меня, а затем мы мило поболтаем о моих преступлениях и прочем. На случай, если ты забыла, напомню – меня повесят, и на казнь меня приведешь именно ты. Так что, Триника, плевал я на твои вопросы. Можешь гадать, почему у нас ничего не получилось, покуда не сгниешь в могиле.
Судя по выражению лица Дракен, его слова изумили и больно задели ее. Она не ожидала подобной жестокости. Фрей подумал, что стерва с отбеленной кожей даже заплачет. Он ожидал яростной вспышки, но хозяйка каюты походила сейчас на маленькую девочку. Перед ним был ребенок, которого отшлепали за поступок, которого тот не совершал. Ее охватила глубокая печаль.
– Почему ты настолько сильно ненавидишь меня? – спросила она тихим и хриплым от волнения голосом. – Ты не имеешь права говорить свысока после всего, что ты со мной сделал.
– Сердечные раны излечиваются, – бросил он. – Триника, ты убила нашего ребенка.