По убеждению Крейка, Пинн был начисто лишен гордости. Он имел дело со шлюхами, по утрам сетовал на нехватку мужской силы и клялся в верности Люсинде. Вечером он напивался, и все повторялось заново. Понять, каким образом можно быть убежденным однолюбом и непрерывно изменять своей пассии, оказалось крайне трудно. И Крейк отнес пилота к некоей форме жизни, занимающей место в интеллектуальном развитии между огородным кротом и устрицей.
Классифицировать остальных оказалось не так легко. Харкинс, конечно, простак, но, по крайней мере, сам сознавал это. И не страдал, подобно Пинну, из-за того, что случайные попытки самоанализа подрывали его наигранную уверенность в себе. У добродушного Малвери были мозги, которые, правда, он использовал лишь от случая к случаю. Джез пусть и не обладала утонченной культурностью, но была очень шустра и сообразительна. Девушка знала свое дело гораздо лучше, чем любой из прочих членов команды. Разумеется, за исключением загадочного инженера-муртианина. Да и Фрей был смышлен, несмотря на очевидную нехватку образования.
Но как удавалось этим людям вести день за днем такую жизнь? Как они могли с завидной легкостью отрешаться от прошлого и не брать в расчет завтрашний день?
Вероятно, у каждого были свои тайны и собственная боль. А будущее было туманным, неясным и непредсказуемым.
Наконец он выпил пиво и встал. С размышлениями вполне можно повременить.
– Прошу прощения, джентльмены, – сказал Крейк. – Мне нужно кое-кого навестить.
Сидевшие за столом встретили его слова оживленными возгласами.
– К подружке собрался? – полюбопытствовал Малвери и попытался сделать фривольный жест, отчего чуть не свалился со стула. – Я всегда знал – рано или поздно ты сломаешься! Три месяца знаю парня, а он ни на одну женщину глаза не положил!
Крейк попытался усмехнуться:
– Согласись, что дамы, с которыми я успел познакомиться, не относились к самым привлекательным созданиям.
– Нет, вы слышали? – заверещал Пинн. – Что нам хорошо, ему не годится! А если ему просто женщины не по вкусу? – Он демонстративно подмигнул.
Грайзер не собирался опускаться до его уровня.
– Я вернусь позже, – сухо бросил он и удалился.
– Мы будем здесь! – крикнул вслед Фрей.
– Девчонка! – добавил Пинн. Компания закатилась пьяным хохотом.
У Крейка запылали щеки, и он начал протискиваться к выходу из таверны. На пороге обдало холодным чистым ветерком с моря. Он немного постоял у дверей «Одноглазого деда», собираясь с мыслями. Он провел на борту «Кэтти Джей» несколько месяцев, но так и не привык к грубым насмешкам. Не сразу ему удалось успокоиться настолько, чтобы простить команду. За исключением Пинна. К сожалению, этот болван не в состоянии даже представить себе, что значит любить женщину.