Над ним мерцают тускло звезды,
И света злое колдовство.
И лишь нежданный перекресток
Спасет от гибели его.
«Должен я признаться честно…»
Должен я признаться честно,
Что вернувшись в край родной,
Не нашел себе я места
В этой жизни сволочной.
Все посты позанимали.
Только я забыт, увы.
А над миром светят «мани»
Цвета утренней листвы.
2001
«В своем Отечестве нельзя…»
В своем Отечестве нельзя
Пророком стать, когда зоилы —
Твои неверные друзья
Тебе талант простить не в силах.
Но от отчаянья спасет
Надежда, —
Что в тиши читален
Иль в доме вечер напролет
Тебя восторженно читают.
«На море памятников нет…»
На море памятников нет.
Но море излучает свет.
Свет памяти…
Он не исчезнет.
Как боль в словах,
Как слезы в песнях,
Когда они посвящены
Всем не вернувшимся с войны.
«Отходит от перрона поезд…»
Отходит от перрона поезд,
Как будто от души моей.
И кто-то смотрит, успокоясь,
На колыхание огней.
А кто-то им вдогонку плачет.
И, видно, боль его права.
И ничего уже не значат
В окне беззвучные слова.
У Вечного огня,
Зажженного в честь павших.
Не на войне минувшей, —
Павших в наши дни,
Грущу, что никогда
Они не станут старше.
И думаю о том, как молоды они.
И возле их имен – живых, а не убитых —
Мы все в минуты эти и чище, и добрей.
И падает снежок на мраморные плиты —
Замерзшие в полете слезы матерей.
Видел я омута… —
В них вода холодна,
И, как полдень, чиста,
И, как слезы, ясна.
А заглянешь им вглубь,
Растревожишь чуть-чуть, —
И поднимется разная нечисть со дна.
И воды уже нет —
Только черная муть.
Я смотрю в них с тревогой,
Смотрю неспроста,
Потому что я в людях
Встречал омута.
«Над столами шквал бездарных песен…»
Над столами шквал бездарных песен,
Где жюри притихшее сидит,
Веря, что родится новый Пресли
Иль Серебряников Леонид.
Замирает зал от песнопений.
И волна оваций – по рядам,
Будто написал стихи Есенин,
А мелодии – Бабаджанян.
Что с искусством происходит ныне,
Если пошлость вызвала восторг,
И у тех, кто глух к былым святыням,
И у тех, кто в этом знает толк.
«Лесть незаметно разрушает нас…»
Лесть незаметно разрушает нас,
Когда молчаньем мы ее встречаем.
И перед ней, не опуская глаз,
Уже стыда в себе не замечаем.
Нас незаметно разрушает лесть.
Льстецы нам воздвигают пьедесталы.
И нам туда не терпится залезть,
Как будто вправду мы иным и станем.
«Везли по улицам Москвы…»
Везли по улицам Москвы
Прах Неизвестного солдата.
Глазами скорби и любви
Смотрели вслед мы виновато.
И в те минуты вся страна
Прильнула горестно к экранам.
И ворвалась в сердца война, —
И к молодым, и к ветеранам.
Ко дням потерь и дням разлук
Нас память снова уносила.