Вытащив из кармана ценник, я посмотрела, сколько же стоит столь изысканная штучка. Две тысячи семьсот долларов! Изверги! Разве можно так драть деньги с наших бедных российских женщин! Деваться некуда… Что поделаешь — я не привыкла себе в чем-либо отказывать. Оторвав ценник, я подошла к полочке с туфлями в надежде найти что-нибудь пооригинальнее. Заприметив самые высокие шпильки, я надела их и подмигнула Жорику.
— Ну как?
— На тебя хоть мешок надень — будет сидеть великолепно, — улыбнулся Жорик.
Оторвав ценник с туфель, я протянула его продавцу со словами:
— Заворачивать не надо. Я выйду из вашего магазина в таком виде.
Приехав на дачу, я увидела Гарика, сидящего в беседке. Он с грустью смотрел на рисовавшую рядом Юльку, пытаясь ей что-то объяснить. Увидев меня, Гарик с восхищением вскочил и поздоровался.
— Ну как? Думаешь, Шаху понравится? — улыбнулась я.
— Само собой, — буркнул Гарик.
Я подошла к Юльке и заглянула в ее рисунки. Она была так увлечена, что даже не заметила моего присутствия. Она рисовала с такой страстью, словно вокруг никого и ничего не было. В ее рисунках, как всегда, были могилы и рука, сжимающее сердце.
— Чупа, рисуночки у нее прямо как в сумасшедшем доме. Я пытался ей подсказать, чтобы она натюрморты рисовала или пейзажи, а она одно и то же шпарит. Злится, говорит, что не мне ее учить. Мол, я ничего, кроме жизни, не видел. Свекровь со свекром звонят. Витьку ведь сегодня хоронят. Все хотят лицезреть его жену. Я Юльке сказал, а она не обратила на мои слова никакого внимания, — пожаловался Гарик.
Я села рядом с Юлькой и приобняла ее за плечи. Она вздрогнула, но, увидев меня, расцвела в улыбке.
— Привет. Ты выглядишь сногсшибательно.
— Спасибо. Ты опять рисуешь то же самое…
— Да, знаешь, у меня никак не получается то, что я хочу выразить.
— А что ты хочешь выразить?
— Ну, те картинки, которые я видела в состоянии клинической смерти.
— Мне кажется, что они у тебя уже получились.
— Как ты можешь судить! Ведь ты этого не видела. Здесь нет и сотой доли того, что видела я.
— Что ж, будь по-твоему. Юлька, сегодня хоронят твоего мужа. Хочешь, я дам тебе машину с водителем и он отвезет тебя на кладбище?
— Не хочу.
— Почему?
— Чупа, это тебе Гарик нажаловался. Если ему так нравится, то пусть он сам и едет, а я никуда не поеду.
— При чем тут Гарик?! Звонит твоя свекровь, свекор. Тебе положено быть там.
— Я думаю, они прекрасно справятся без меня, — сухо произнесла Юлька и уткнулась в свои рисунки.
— Иногда ты бываешь просто невыносима, — покачала я головой и посмотрела на Гарика.