— Чупа, а зачем тебе много денег? Для чего?
— Деньги — это власть, безопасность и самоутверждение. Деньги мне помогают жить так, как хочу, и делать то, что хочу.
Мы спустились в вестибюль и сели на кушетку, чтобы снять бахилы. Бульдог обнял меня:
— Знаешь, что думают о нас окружающие?
— Что?
— Что мы любящая, интеллигентная семейная пара. Никто даже и представить себе не может, что ты бандерша, а я — твой телохранитель.
— Скажешь тоже — бандерша. Мне совсем не нравится это слово.
— А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — улыбнулся Бульдог.
— Королевой.
— Вот еще… Я тебе, между прочим, не слуга…
— В стародавние времена у королев были не только слуги, но и телохранители.
— Ладно, пошли, королева без короны.
— Куда?
— Сейчас будет еще одна экскурсия. В грот.
— В подземелье?
— Хочешь там побывать?
— Спрашиваешь! Конечно хочу.
В Парадной опочивальне Гатчинского дворца имелась потайная дверца. По узкой винтовой лестнице можно было спуститься на нижний этаж главного корпуса и через туалетную комнату императора попасть в дворцовые подвалы, где начинался подземный ход, заканчивающийся на берегу Серебряного озера гротом «Эхо». О суевериях и подозрительности императора Павла I ходили легенды. Он любил устраивать своим гостям неожиданные сюрпризы, таинственным образом исчезая из дворца и так же неожиданно появляясь.
Когда собралась группа около тридцати человек, мы спустились в грот и стали внимательно слушать рассказ экскурсовода. Бульдог держал меня за руку. В подземелье было холодно и сыро, и меня стало знобить. Бросало то в жар, то в холод и было настолько мерзко и гадко на душе, что в самую пору выть волком. Я всматривалась в лица экскурсантов и не могла избавиться от ощущения, что кто-то наблюдает за мной. От чужого взгляда у меня тряслись руки и учащенно билось сердце. Я чувствовала беду. Я всматривалась в толпу и не могла понять, кто именно заставляет меня нервничать. Расстегнув верхние пуговицы на платье, я достала платок и вытерла шею.
— Зачем ты расстегнулась? Здесь так холодно, — сжал мою руку Бульдог.
— Не знаю. Мне жарко.
— Ты можешь простыть.
— Прекрати. Ты же знаешь, что я не люблю, когда чересчур опекают.
— А теперь пройдем в туннель, — долетел до меня голос экскурсовода. — В этом туннеле живет эхо. Если громко крикнут, то эхо ответит нам. Впрочем, сейчас мы пройдем по этому длинному коридору и прочувствуем, что чувствовал Павел и его приближенные. Для того чтобы вы полностью смогли ощутить колорит того времени, мне придется выключить свет. Не пугайтесь. Когда вы дойдете до конца, свет включится.