И она ушла в себя, замкнулась, взгляд ее сделался отрешенно-печальным. Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своем.
— Послушай, Илона, как давно Игорь продал квартиру? — прервав затянувшееся молчание, неожиданно спросил Каретников.
— Что? — спросила Илона, вздрогнув. — Вы что-то спросили?
Каретников повторил вопрос.
— Почему вы так решили? — заметно взволновалась Илона.
Он вкратце рассказал ей о вчерашнем визите и, видя ее реакцию, добавил:
— А ты что, ничего об этом не знала?
Она, будто не слыша вопроса, наполнила свою чашечку и сжала ее, словно собираясь смять, в ладошке.
— Так вот почему он в последнее время не приглашал меня к себе, а я-то думала…
— Что ты думала? И вообще, где вы встречались в последнее время? — без обиняков, напористо спросил Каретников.
— Нигде. Он стал избегать встреч вне офиса, да и здесь почти не появляется. Странный сделался какой-то, скрытный, я подумала, может женщина у него другая появилась. Ну, и в фирме все кувырком пошло, как говорится одно к одному, сплошные неприятности… Все, я молчу! Я слово давала никому ничего не рассказывать.
— Но я ведь, черт возьми, не кто-нибудь, не человек с улицы! — закипая внутри, сорвался вдруг Каретников, чувствуя, что Илона многое не договаривает. Подробности ваших отношений меня не трогают, но все, что касается дел фирмы, знать мое право.
— Да… ваше право… — упавшим безразличным голосом произнесла Илона и, вспомнив про наполненную чашечку, поднесла ее ко рту, однако Каретников мягко, но решительно отвел ее руку в прежнее положение.
«Сейчас надерется, раскиснет или, того хуже — в истерику, и разговор закончен. В таком состоянии много ли надо…»
Илона бунтовать не стала:
— Не дают выпить, — закурю!
Она затянулась раз, другой дымом ароматной сигареты, и лицо ее вдруг просветлело, словно ее посетила спасительная мысль:
— А знаете, Валера, дура я, дура!.. — неожиданно повеселев, объявила она.
«Новое дело, — насторожился Каретников. — Нет, эти женщины воистину существа непредсказуемые. Сейчас выкинет какой-нибудь фортель — только держись».
— Сижу тут радистка Кэт на допросе и резидента отмазываю. А резидент-то наш в Германию смыться собрался. Или уже смылся. Только донесений от господина Бользена вряд ли стоит ждать, он уже наверно работает на другую разведку.
И она, откинувшись в кресле, до неприличия громко расхохоталась, даже не пытаясь сдерживать приступы душившего ее смеха.
«Что и требовалось доказать, — с досадой подумалось Каретникову. — Упилась от ста грамм, теперь несет бред дремучий».
— А я знаю, о чем вы подумали, — внезапно, как и начала, она оборвала свой смех, и, преобразившись, в один момент сделалась собранной, деловой, какой ее обычно доводилось видеть Каретникову в будничной работе. — О, Валера, вы, то есть, ты, сильно заблуждаешься…