— Гуд бай, Юрий Юрьевич. Я говорю вам до свиданья — расставанье не для нас. Будь уверен, тебя нашли и до того героя доберемся. Только ему по тяжести содеянного уже другая статья светит…
Когда машина затормозила, и Грифа прямо с повязкой выпнули на обочину, он, сбросив ее, еще долго не мог сдвинуться с места. От пережитых потрясений и выпитой водки ноги совершенно не слушались. Он сидел на влажной траве и беззвучно рыдал, не вытирая слез, просто не замечая их. Потом, собравшись с силами, он поднялся и огляделся вокруг. К счастью, место, где его катапультировали, оказалось знакомо — невдалеке блестело Киш-озеро, и виднелись многоэтажки Юглы. Гриф достал носовой платок, смачно высморкался кровавыми соплями и, едва переставляя ноги, зашагал в направлении города. Домой…
— Извините, но времени у меня в обрез, тороплюсь. Вы, случаем, не на машине?
— Увы, не обжился.
— Жаль. Но если вас устроит, поговорим на ходу или по дороге. Мне вообще-то на трамвай, «семерку».
— А в какую сторону едете?
— В центр.
— В центр так в центр, — сказал Верховцев, — и на том спасибо.
Он застал сестру Каретникова, Наташу, на лестничной клетке, в момент, когда та запирала двери квартиры, собираясь куда-то уйти.
«Еще б минута и разминулись, — подумалось ему, — так что и это почти удача».
Каких-то особых надежд в плане расследования Олег на эту встречу не возлагал, но верный своей методе не пропускать в цепочке следствия ни одного выявленного звена, пусть даже на первый взгляд самого малозначимого, он решил быть последовательным и на этот раз, хотя и отправлялся на беседу с Астаховой (такова была фамилия сестры исчезнувшего вице-президента) скорей всего для «очистки совести»…
Когда они вышли из подъезда, она непринужденно взяла его под руку:
— Не возражаете? Не привыкла, знаете ли, ходить рядом с мужчиной просто так, как на демонстрации… Вихри враждебные веют над нами… марш, марш вперед, рабочий народ!.. Вас, значит, Олег зовут?
— Олег. А почему вы даже документ не проверили, вдруг я не тот, за кого себя выдаю, и намерения мои совсем иные?
— Да бросьте, — с беспечным смешком обронила Астахова, — у вас на лбу написано, из какой вы сказки.
— Печально, коли так, — проронил Верховцев. — Как говорит один мой старый приятель, аферист с лицом афериста уже не аферист, а честный человек. Наверно, то же самое можно сказать и о частном детективе.
— Ну, вам в этом смысле попроще, у вас миссия другая, — заметила Астахова. — А вот имидж подправить для пользы дела не мешало бы: куртку кожаную я на вашем месте сменила бы на какую-нибудь дерюгу, бриться недельки две-три не надо, обувку надеть порастоптанней, в общем, изобразить нечто среднее между бомжем и спившимся интеллигентом.