Марк все еще не мог оправиться от потрясения при новой встрече со своим другом.
— О чем ты говоришь?
Брикс пристально посмотрел на него:
— Непросто рассказать тебе то, что я знаю, и то, о чем я догадался. Надо торопиться, потому что неизвестно, сколько у меня времени, прежде чем кто-нибудь появится.
— Брикс, ты должен уйти! — в тревоге ответил Марк. — Если тебя увидят и узнают, тебя поймают. С такой ногой ты не убежишь.
Брикс хитро улыбнулся:
— Все не так плохо, как кажется. Со мной все будет хорошо. А теперь слушай меня.
Марк хотел возразить, но Брикс поднял руку, останавливая его, и Марк кивнул. Брикс похлопал его по правому плечу.
— Это о том клейме, что я заметил у тебя. Я сразу его узнал, но не видел в нем смысла, пока ты не рассказал мне о своей матери. Ты сказал, что она была рабыней, сторонницей Спартака.
— Правильно. Пока ее не взяли в плен и мой отец не купил ее.
— Марк, я должен сказать тебе: твоя мать не была сторонницей Спартака.
— Тогда кем? — Марк ближе наклонился к Бриксу. — Почему же она так говорила? Почему она лгала мне?
— Это не было ложью. В некотором смысле она была его сторонницей. Но она была больше того. Она была его возлюбленной. Его женой, если рабыня может быть женой.
— Женой? — Марку стало холодно. — Моя мать… и Спартак?
— Да.
— Как ты узнал? — подозрительно спросил Марк.
— Потому что я был из его ближайшего круга. Нас было двадцать. Мы поклялись защищать жизнь Спартака. Мы носили специальное клеймо, как и он. Когда один из нас умирал, выбирали другого и клеймили. Только мы знали об этом клейме: волчица Рима, насаженная на меч гладиатора. Нет, не любого гладиатора, а Спартака. Это он придумал клеймо, его сделали по его рисунку. И он первый был заклеймен, и он, в свою очередь, поставил клеймо нам. Мы были братством, Марк. Твой отец и мы. Только его женщина знала о тайном символе.
Марк нервно сглотнул:
— И это то же самое клеймо, что у меня на плече?
— Да. И на моем. Посмотри.
Брикс сдернул с плеча накидку и тунику и повернулся к Марку. Тонкая белая линия рубца изображала голову волка и меч. Он снова закрыл плечо.
Марк покачал головой:
— Этого не может быть. Наверное, совпадение.
— Ну, тогда ты можешь представить, как я удивился, когда увидел клеймо на тебе. Вот почему я должен был узнать об этом больше. Вот почему я должен был избавить тебя от порки в строю. — Брикс помолчал, потер лоб, размышляя о чем-то. — Видишь ли, после последнего боя, когда Спартак был убит, а его армия потерпела поражение, его женщина, Амарат, исчезла.
— Амарат? — прервал его Марк. — Но мою мать зовут Ливия.