Посередине кухонного стола на круглой подушке возлежал Мистер Фризби.
— Ему нездоровится, — предупредила Тодди, ласково погладив по спине зверька. — Ничего серьезного, обыкновенная простуда. Должно быть, заразился от близнецов. Тебе чай с бергамотом или обычный?
— С бергамотом. — Ава опустилась в кресло. В кухне пахло кофе и горячими булочками со смородиной. Тодди достала из буфета чашки и с грохотом выудила чистые ложки из посудомоечной машины, которую не удосужилась разгрузить.
— Как там этот ваш дьявольски красивый Жан-Поль? — спросила она, нашаривая в глубине буфета коробку с чаем.
Произнесенное вслух имя прозвучало так неожиданно, что Ава побледнела.
— Уехал навестить мать.
— Вот досада, — хохотнула Тодди. — Девочки будут разочарованы.
— Девочки?
— Саманта с Лиззи. Как ни прискорбно, до великой любви дело у них не дошло. Думаю, малышки не в его вкусе. Может, его вообще не привлекают английские девушки.
— Возможно.
— А он упорный малый, верно? Я думала, наш француз скоро завянет от скуки здесь, в Хартингтоне. Скажи ему, пускай приходит покататься верхом, когда вернется. Мне кажется, ему понравилось.
— Да, — хрипло подтвердила Ава. Она едва осмелилась заговорить, опасаясь, что дрожь в голосе ее выдаст.
— Ну надо же, а ты-то думала, что он и недели не продержится. — Тодди налила кипяток в одну из чашек. — Ты помнишь Дейзи Хоуптон?
— Конечно. Мама не перестает о ней говорить. — Ава с облегчением сменила тему разговора.
— Так вот, она вернулась.
— Вернулась?
— Представь себе. Живет у матери. Позвони ей как-нибудь. Кажется, она была твоей близкой подругой?
— Да.
— Она приехала ради детей. Хочет забрать их с собой в Южную Африку. Все это очень неприятно.
— Какой ужас. Бедный Майкл.
— Да уж, потерять сначала жену, а потом детей. Может, он и олух, но хороший отец. — Тодди передала Аве чашку с чаем. — Ты уверена, что не хочешь добавить в чай немного бренди?
Ава покачала головой. Бренди не поможет унять боль в душе.
— Говоря по правде, я испытала облегчение, — проговорила Ава, думая о себе. — У меня в голове не укладывалось, что женщина может бросить своих детей. Как бы она ни была влюблена, сердце ее все равно остается с ними.
— Любовь — жестокая штука. Она затмевает разум. В угаре страсти можно забыть и о детях.
«Ну уж нет», — мысленно возразила Ава. Даже поцелуи Жан-Поля не смогли бы заставить ее забыть об Арчи, Ангусе и Поппи. Но свои сомнения Ава оставила при себе.
— Я не осуждаю Дейзи за то, что она сбежала со своим знойным южноафриканцем; в сущности, ее Майкл — настоящий старый пердун. Милый, но ужасно скучный. Да у него на лице написано, что он никогда в жизни даже не смеялся по-настоящему.