Трой ободряюще сжал руку своей подруга и подождал, пока Кейт скроется в маленькой кухоньке позади прилавка.
— Не слушай ее, Этта. Она опять не в духе. Мне ты нравишься такой, какая есть. Не будь я геем, без раздумий женился бы на тебе.
— Спасибо, — шепнула Генриетта со слезами благодарности на глазах.
— Только представь, какие синяки набивает себе бедняга Найджел, взбираясь на нее ночь за ночью. А на тебе лежать одно удовольствие. Ты такая мягкая и теплая. Никаких синяков от выступающих костей. — Генриетта смущенно покраснела. — В самом деле, тому, кто встретит тебя, здорово посчастливится.
— Не думаю, что сумею кого-то себе найти, — вздохнула Генриетта. — Я толстая и скучная.
— Толстая и скучная? — воскликнул Трой. — Ничего подобного. Ты прелестная и милая, без всякого притворства. Ты не должна позволять Кейт так обращаться с тобой. — Он ласково погладил Генриетту по руке. — Давай уйдем отсюда, пока она не появилась. Кейт просто ядовитая старая грымза с волосатой физиономией. — Генриетта смутилась. — Разве ты не замечала? У нее лицо такое же мохнатое, как пузо у моей кошки. И ее каждый раз тошнит после еды. Думаешь, она от природы такая тощая? Как бы не так! У нее куда больше проблем, чем ты можешь себе представить.
— Так, может, у нее язва!
— Она вся насквозь гнилая, дырявая как решето. Почему бы тебе не зайти ко мне в пять? Я уложу тебе волосы феном. Ничто так не поднимает настроение, как новая прическа.
— Но мне некуда пойти.
— Как это некуда? Ты сегодня ужинаешь со мной.
— Спасибо, Трой. Ты хороший друг, — растроганно проговорила Генриетта, целуя приятеля в щеку.
— А для чего еще нужны друзья? Помни, не ты одна ищешь себе мужчину. Вот и у меня те же заботы, и, слава Богу, нам не надо соперничать друг с другом. Я бы позорно проиграл, не выдержав сравнения с таким сокровищем, как ты!
Миранда спускалась по тропинке к реке. Солнце ярко сияло, освещая буйные заросли дикой травы и превращая выпавшие ночью капли дождя в сверкающие россыпи бриллиантов. Рано утром поднялся сильный ветер, но оранжевые и бурые листья все еще держались на деревьях, храня память о лете, не желая уступать холодной власти осени. Две белки играли в ветвях огромного дуба, заслонявшего собой часть дома. Могучий широкий ствол дерева напоминал фигуру преподобной Били. Через поле к реке тянулась влажная тропинка, протоптанная оленями и любопытными детишками Клейборнов. Миранда уже бывала здесь раз или два, но только сейчас ее впервые захватило очарование этого места. Возможно, всему виной было солнце, яркое голубое небо и давно забытое чувство слияния с природой.