— По-моему, просто отлично, а, Джон?
— И это работа Генриетты?! Настоящий ноль! Ничто! Не понимаю, почему она стала делать подобное.
— Это, конечно, не похоже на ее абстрактные работы, но я д умаю, что это и хорошо, Джон, честное слово.
Он замолчал. Собственно, он не собирался портить Герде удовольствие, но при первой же возможности накинулся на Генриетту:
— Для чего тебе понадобилось сляпать эту глупую статуэтку? Это недостойно тебя. Ведь ты всегда обладала хорошим вкусом.
Генриетта сказала тихо:
— Я не считаю, что это плохо. И Герда была так рада.
— Герда в восторге. Еще бы. Герда прекрасно разбирается в искусстве.
— Ты не прав, Джон. Это просто скульптурный портрет — вполне добросовестный и без всяких притязаний.
— Ты обычно не тратила время на подобную чепуху… — Он не договорил, воззрившись на деревянную фигуру пяти футов высотой.
— Ого, что это?
— Это для Международного объединения «Молящаяся». Грушевое дерево. — Она следила за ним.
Он всмотрелся — и вдруг шея его напряглась, и он в ярости повернулся к ней:
— Так вот зачем тебе надо было Герду! Как ты посмела?
— Не понимаю, что ты усмотрел…
— Усмотрел?! Да, конечно. Я усмотрел. Вот здесь!
— он ткнул пальцем в рельефные шейные мышцы. Генриетта кивнула.
— Да, мне нужны были шея и плечи. И этот трудный наклон головы. А еще покорность. И согбенный вид. Это удивительно, что…
— Удивительно? Слушай, Генриетта, я этого не хочу. Оставь Герду в покое…
— Герда ничего не подозревает. И никто не догадается. Ты же знаешь, что Герда никогда не опознает себя здесь — да и никто другой. Это же не Герда. Это некто.
— Я признал ее, ясно?
— Ты — дело другое, Джон. Ты умеешь видеть.
— Ну, а эта щека? Короче, я не хочу этого. Ты способна понять, что выставляешь Герду на посмешище?
— О чем ты?
— Ты не понимаешь? А почувствовать ты можешь? Где твоя обычная чувствительность?
Генриетта сказала тихо:
— Ты не понял, Джон. И, наверное, мне не объяснить этого… Ты не знаешь, что значит искать, изо дня в день вглядываться… искать эту линию шеи, эти мышцы, угол наклона головы, эту тяжесть, что собирается вокруг челюсти. И видя Герду, я каждый раз наблюдала, доискивалась… И нашла!
— Не слишком честный способ!
— Допускаю, но когда вот так случается и не находишь — другого не остается.
— Иными словами, тебе на других плевать. Герда тебе безразлична…
— Не глупи, Джон. А для чего я изваяла ту статуэтку? Чтобы порадовать Герду, доставить ей удовольствие. Я вовсе не жестока!
— Именно жестокость и составляет твою сущность.
— Скажи честно, ты и впрямь считаешь, что Герда может узнать себя?