— Ау! — послышалось где-то далеко.
— Ау! — кричал Иван Парфеныч.
— Ау! — послышалось опять…
И, перекликаясь таким образом, мы шли по направлению отклика, который по мере приближения становился все слышнее и слышнее, наконец раздался неподалеку треск сучьев, чьи-то торопливые шаги, и перед нами вместо Матрены Васильевны с компанией вдруг словно из земли вырос знакомый нам Аркашка.
— Здравствуй! — крикнул он весело. Мы даже назад отскочили от удивления.
— Какими судьбами? — вскрикнул я.
— Домой побывать пришел.
— Откуда?
— Из губернского города.
— Ты что же там делаешь-то? — спросил Иван Парфеныч.
— Как что? разве не видите — в гимназии учусь.
Я взглянул на Аркашку, и действительно, на этот раз он был не в ситцевой рубашонке и с засученными выше колен штанишками, а в гимназическом мундирчике и в кепи с загнутым кверху козырьком.
— А наших не видал? — спросил его Иван Парфеныч…
— Кого — наших?
— Жену, фельдшера…
— Нет, не видал. Я был на пчельнике, узнал, что вы пошли за малиной, и пришел сюда. Их на пчельнике не было.
И затем, обратясь ко мне, прибавил:
— А я себе ружье купил, пять рублей заплатил… Хочу во время каникулов дичь стрелять и продавать… в городе утки по сорока копеек за штуку продаются, хочу и я тоже продавать… Здесь помещиков много, всякий с радостью купит… Может быть, в лето на книги и настреляю… Мне теперь много книг нужно: ведь я во второй класс перешел.
Все это проговорил он скоро, захлебываясь от удовольствия и весело посматривая то на меня, то на Ивана Парфеныча. Я был рад от души видеть Аркашку; что же касается до Ивана Парфеныча, то он, встревоженный не на шутку отсутствием жены, даже и не слушал, что говорил Аркашка.
— Куда бы могла она деться! — почти вскрикнул он и принялся снова кричать: «ау». Но, увы! на этот раз «ау» это оставалось без ответа. — Черт знает что такое! — бормотал начинавший уже сердиться Иван Парфеныч. — Черт знает! Эта пустоголовая Матрена всегда так, всегда… Ужинать пора, а они все сластничают… Черти подлые… сволочь!..
И, обратясь ко мне, он добавил:
— Я за ними пойду, надо же разыскать их, а вы ступайте покуда на пчельник… Я их живо разыщу и тотчас же вернусь!.. Вот черти-то безобразные…
И немного погодя Иван Парфеныч отправился разыскивать пропавших, а я с Аркашкой отправился по направлению к пчельнику. Долго раздавалось по лесу «ау» Ивана Парфеныча; наконец стало долетать все глуше и глуше, а вскоре и совершенно замолкло. Взамен того Аркашка болтал со мною без умолку и, идя рядом со мной, рассказывал мне про свое житье-бытье.
— Как же это в гимназию-то поступил? — спросил я.