— Так это Фоки-то мать? — спросил он девушку.
— И моя также.
— Да нешто ты его брат? — еще больше удивился старик.
Потупив глаза, Марина еле слышно ответила:
— Сестра!..
Пораженный неожиданным открытием, старый изограф не находил слов.
— Вот оно что!.. Да как же это? — путался он. — Так ты, стало, не Максим?!
— Марина, дедушка!..
— Ой, шустра же ты, девонька! Подумать только, сколь долго работали вместе, а мне и в голову не приходило! Так вот почему ты старалась матушку Фоки отыскать!..
Девушка молчала.
— А знаешь ты, девонька, кой грех ты совершила? Святые иконы писала, а обман свой не выдала!
— Простит Господь Милосердный! — уверенно проговорила Марина.
Старик немного еще поворчал, затем успокоился и стал расспрашивать Елену.
Они решили вернуться во Владимир.
Между тем Роман, недовольный своим удалением из Киева, сошелся с братьями, и сообща стали обдумывать, как снова захватить киевский стол. Во главе братьев стал теперь Мстислав, чрезвычайно отважный, никогда ничего не боявшийся.
— Да что нам Андрей! Господин, что ли? — говорил он братьям. — Он только нами, князьями, и силен, без нас несдобровать ему!
— Ой, брат Мстислав, не говори ты так! — отвечал Роман. — Боюсь я на киевский стол опять идти!
— Что ж? Не хочешь идти? Иди ты, брат Рюрик, тогда! А не то я сам сяду! — отважно сказал Мстислав.
— Я с тобой, брат! — отозвался Давид.
— Нет, братья, попробуем еще раз лаской переговорить с Андреем! — проговорил Роман. — Авось он и согласится!
— Баба ты, прямая баба, брат! — горячо возразил Мстислав, соглашаясь на этот посыл.
Они составили следующее послание: «Брат, вправду назвали мы отцом себе тебя и целовали крест и стоим на крестном целовании, желая тебе добра, ты вывел брата нашего Романа из Киева и гонишь нас без вины из Русской земли, пусть рассудит нас Бог и сила креста!»
На это послание они не получили никакого ответа.
— Эх ты! Захотел добра от суздальского князя! — несмешливо обращаясь к Роману, проговорил Мстислав. — Ну, зато мы теперь сами знаем, что делать!..
Братья собрали рать и пошли на Киев. Прогнать робкого Всеволода было нетрудно.
— Ступай, садись «на стол»! — обратился Мстислав к Рюрику. — Ты володей. А чую я, придется еще переведаться с Андреем на ратном деле!..
Роман же, несмотря на все уговоры братьев, отказался. Давид был послан к Михаилу Юрьевичу для переговоров.
— Дадим мы тебе Переяславль, коли ты согласишься идти с нами против брата твоего Андрея!
— Что ж? Я готов… — отвечал Михаил. — Спесь-то посбить ему не мешает!
Весть о новых распрях достигла Чернигова.