— Скажи мне одно, офицерские дома не заняты американцами?
— Нет, там живут бывшие военные Туркменской армии.
— Вот и отлично. Тогда вопрос спасения решён, но это сейчас не самое главное. Ирина, скажи, почему ты до сих пор не уехала?
— Только сегодня сняли блокировку посёлка, — вмешался Агаир. — Если бы вы приехали вчера, то нарвались бы на посты американцев.
Ирина стояла и молчала, рассматривая Шакура. Он же, не привыкший к такому поведению женщин, был в смущении.
— Так девочка, собирай свои вещи и будь готова к дороге. И не смотри так на моего друга. Он афганец, а у них женщины себя так не ведут, и вообще — не присутствуют при мужских разговорах. Марш из кухни.
Ирина фыркнув, ушла к Мадине и, судя по возне, стала укладывать свои вещички.
— Я ей очень понравился? — спросил Шакур. — Она на меня так смотрела….
— Нет, друг Шакур. Она просто любопытная девчонка, и ни разу не видела афганцев, — ответил за меня Агаир. — Старшина, я так понимаю, у тебя есть план?
— У меня есть План, у меня на той стороне килограмма два Плана, — попытался пошутить я.
— А, в общем, такой вопрос — твоя жена машину водит?
— Да, но прав у неё нет.
— Тогда делаем так — Мадина пусть берёт твою машину и везёт эту баламутку из поселка, пусть даже в соседний. После того, как мы здесь нашумим, амеры опять всё перекроют.
— Ирина говорила, что у неё тетка в Байалиме, и она, наверное, переживает.
— Вот, пусть к ней и едут. Там они будут вне подозрений и в относительной безопасности.
И тут вновь в комнату ворвалась фурия, сверкая зелёно-голубыми глазами:
— А кто дал вам право за меня решать? Я остаюсь с вами, — категорически заявила она.
Я встал и вытолкал её из кухни, чтобы поговорить с глазу на глаз.
— Послушай, Ирина. То, что мы затеваем, смертельно опасно, и я не собираюсь тащить тебя в Афганистан. Ты молодая, тебе надо учиться, а не портить свою жизнь по сиюминутной прихоти.
— Как ты не понимаешь….. Ну … я …. Я не хочу тебя потерять, а тебя могут убить.
— Ну, что с вами делать, женщины? Напридумаете себе всякого, потом расхлёбывай. Ирина, ты меня не знаешь. Не знаешь обо мне ничего: женат я или нет, сколько мне лет и кто я такой.
Она насупилась и готова была расплакаться. Шмыгнув пару раз носом, успокоилась и произнесла:
— Почему вы, мужчины, всегда решаете за нас — кого нам любить, с кем быть и кто нам подходит по возрасту. Если я тебе не нравлюсь, так и скажи. Я помучаюсь и выкину тебя из головы. Ты дал мне надежду на отношения, когда спас меня.
— Когда? — удивился я.
— Когда оставлял меня у своих друзей, сказал, что поводите за нос американцев. И дал понять, что вернёшься за мной.