— Прости, — невинно улыбнулся в ответ названный Аликом.
— Я не печальный, я просто гляжу во двор и понимаю, что на урок снова придёт толпа усталых, мокрых и грязных оболтусов, половине из которых мой предмет — это «Всего сорок пять минут — и снова мяч!», а с таким настроем что-то выучить…
— Ну-у… — повёл головой Алик, — признай, мы тоже любили мяч гонять.
— Мы хотя бы не купались при этом в лужах, — кивнул Николай в окно. Во дворе как раз образовалась куча-мала, когда кто-то поскользнулся и не успел вовремя подняться.
— Что поделать, — развёл руками Алик. — Детство — это особая пора. Ты мне лучше скажи… Это всё — твои?
— Нет, слава Богу, моя только половина. И поверь, Алик, мы с тобой — такими не были!
— Охотно верю, — кивнул Алик, не теряя улыбки. — А расскажи о них что-нибудь.
Николай пожал плечами, глядя во двор:
— Да что о них говорить… Подожди четверть часа — и увидишь их во всей красе.
— Нет, ну на уроке же ты мне не будешь о них рассказывать… Вот уедешь ты лечиться — как я с ними буду? Кого бояться, на кого рассчитывать? Вот, например… Ну, вон тот, белобрысый — твой?
Мальчишка, о котором шла речь, как раз обходил общую «свалку», ведя мяч к воротам — двум рюкзакам, бессердечно брошенным в талый снег. Юный футболист из окна был хорошо заметен — он один мог похвастаться не просто светлыми, но вовсе почти белыми волосами, потому-то, наверное, Алик и обратил на него внимание.
— Который с мячом? Мой. А тебе что, офицер Лейб-гвардии, досье на него полное давать?
— Не-е, — широко улыбнулся Алик. — Сам найду, если захочу. А ты что-нибудь такое, школьное.
Николай снова перевёл взгляд на окно и пожал плечами:
— Школьное ему подавай… Бородин… Иосиф, если не вру. Да, Иосиф — или, если короче, Сиф. А вон, видишь, за ним следом длинноволосый мальчик бежит в красной футболке? И вон ту девочку, что на заборчик с ногами забралась. Они всегда втроём: Сиф, Саша, Надя.
— Бородин Иосиф? Вот забавно… — что забавного, Алик пояснять не стал, вместо этого аккуратно присел прямо на учительский стол и попросил: — Ну и расскажи мне о них что-нибудь.
— Ну… Троица эта как раз из тех, кому мой предмет даром не нужен. Считают они себя, представь себе, хиппи. Урок то и дело прогуливают, а если не удалось — то сидят с таким тоскливым видом, будто принцессы, в башне заточённые.
Алик фыркнул, закидывая ногу на ногу. Сравнение его позабавило, и он прищурился, требуя взглядом продолжения.
— Так что лучше их и не спрашивать. Саша, длинноволосый который, — он на самый конкретный вопрос может ответить такой философией о том, что войны — зло, что впору цитаты собирать и книгу выпускать. А Надя честно повинится, что не знает. И спросит, зачем девочке это всё зубрить, коли служить она не собирается. Так что оставь в покое и нервы себе не трепи, — проинструктировал Николай, подходя к своему гостю.