Только когда даже юные «хиппи» заметили перемену в поведении учителя и в беспокойстве заворочали головами, Александр поднял глаза на брата.
А потом вскочил с парты и в несколько широких шагов оказался рядом.
— Николь, — дождавшись паузы, позвал он тихо.
— А? — словно вынырнув из пучины размышлений, повернулся к нему Николай.
— Я сам закончу урок. Иди в медкабинет.
— Да что ты, Алик! Что ты со мной, как с инвалидом? — возмутился Николай — но вяло.
— Иди, — Александр был непреклонен. — Хватит терпеть, выпей обезболивающее. Или вколи. Сколько приступ уже идёт? Десять минут, полчаса?
Николай помедлил, растерянным взглядом обводя притихший класс, потом повинился:
— Да первый раз прихватило аккурат, когда ты закончил говорить…
— А сейчас? — с бесконечным терпением няньки уточнил Александр.
— Ну, с четверть часа, наверное… слабо…
Александр покачал головой, взял брата под локоть и не больно-то и вежливо потянул к дверям, на ходу пояснив растерянному классу:
— Сейчас вернёмся.
Когда за ними закрылась дверь, класс в едином порыве переглянулся и замер, стараясь даже не дышать. За стеной кабинета явственно слышались голоса: недовольный, но оправдывающийся — их учителя, и сердитый — его брата. Наконец, они до чего-то договорились, дверь открылась — от неё только успели отпрянуть самые любопытные — и в кабинет вернулся один Александр Павлович. Обвёл строгим взглядом класс и заметил:
— А подслушивать нехорошо.
— А что с Николаем Павловичем? — спросила кто-то из девочек.
— Отправился отдохнуть. Итак, как видите, моя преподавательская карьера началась на, — он уже знакомым всем жестом двинул рукой, глядя на часы, — пятнадцать минут раньше. Заодно и выясню, кто из вас наибольший Гай, Юлий Цезаревич, и способен не только заниматься своими делами, но и слушать учителя на уроке… Вот например. Сигналить можно ведь не только рукой соседке, чтобы записку забрала, но и как-то ещё. Бородин, ваши предложения?
Мальчик поднялся, на ходу забирая-таки и подружки записку, и, не стерпев, постарался незаметно её развернуть.
— Бородин! — окликнул его Александр. — Чем подаётся сигнал?
Мальчик мыслями всё ещё гулял около записки, поэтому от требовательного окрика вздрогнул и буркнул:
— Трассой. Трассирующим патроном из оружия, в смысле. Или сигнальной ракетой… Или…
— Вот с этого момента поподробнее. Например, сигнал бедствия, — попросил Александр Павлович, отвлекая мальчика от более чем характерной оговорки. Да и начал перечисление Иосиф с весьма специфического вида сигнальных средств…
— Ну… красной сигнальной ракетой, наверное, — предположил мальчик, оторвавшись от записки и теперь пытаясь вспомнить хоть что-то из урока.