— Принести еще?
— Нет, благодарю. — Она покачала головой. — Этого достаточно, чтобы утолить мой голод.
Он кивнул, и на лице его отразилось чувство, которое она не могла определить. В следующее мгновение оно исчезло. Гаррик проглотил еще кусочек мяса, затем намазал масло на хлеб и откашлялся.
— Расскажите мне о приюте Святой Агнессы. Вы его спонсор?
— Я создала этот сиротский приют.
Ее ответ заставил его приподнять голову и удивленно посмотреть на нее.
— Это сделали вы?
— Почему в это так трудно поверить? — сказала Рут с оттенком раздражения в голосе. — Женщины обладают неменьшими способностями в том, что касается бизнеса или благотворительности.
— Вы неправильно истолковали мое удивление, — возразил Гаррик. — Просто мне не приходило в голову, что вы могли быть главным учредителем. Когда вы основали этот сиротский приют?
— Более пятнадцати лет назад. — Рут поморщилась, осознав, как быстро бежит время.
— Что побудило вас сделать это? — Он не отрывал от нее глаз.
Рут закусила губу, размышляя, насколько откровенной следует быть с ним.
— Я знала на собственном горьком опыте, что значит остаться без крова, и хотела, чтобы такое не случилось с другими.
— И поэтому создали приют Святой Агнессы. Я чувствую боль в вашем голосе. — Его проницательный взгляд заставил Рут вновь повернуться к огню. Внезапно, подавшись вперед, Гаррик коснулся ее руки, и Рут подсознательно сжала ее в кулак.
Она посмотрела на его длинные пальцы. Затем невольно отметила мускулистость его руки и темные волосы, исчезающие под рукавом рубашки. Ей всегда нравилось смотреть на красивые мужские руки. В тот момент, когда Рут встретилась с его взглядом, она поняла, что расскажет ему свою историю.
В обществе знали, что она приобрела свой титул как дочь маркиза Хейлторпа. При этом кое-кто полагал, что он ей вовсе не отец — так считал и сам маркиз. Рут снова повернулась к огню. Она часто задумывалась о причинах, которые заставили ее выбрать особый путь в жизни. В последние несколько месяцев ей очень хотелось понять, как все это могло произойти.
— Помните пожилого джентльмена в свите принца и принцессы в тот вечер в опере? — тихо спросила она.
— Того, который выглядел не особенно радостным?
— Вы хотите сказать — крайне недовольным, оттого что увидел меня. — Рут кивнула, снова ощутив душевную боль. — Это маркиз Хейлторп… мой отец.
— Ваш отец? — Это был скорее не вопрос, а недоуменное восклицание.
— Да, мой отец, — повторила Рут. Несмотря на отчаянные усилия скрыть горечь в своем голосе, ей не удалось сделать это. — Он отказался от счастья в личной жизни, потому что предпочел поверить другому мужчине, а не собственной жене.