Элиза в ужасе взглянула на Уиклиффа. Он только пожал плечами.
— Я всего лишь горничная, ваша светлость, — сказала она, придя в себя.
— Искушающая, интригующая и дерзкая горничная, — уточнил он.
С горящими щеками и скачущим сердцем Элиза присела в реверансе:
— К вашим услугам.
— Мне нужно что-то сделать с этой газетой, — вслух размышлял Уиклифф. — Особенно с этой проклятой колонкой. Она разжигает скандалы и губит мои планы. Она спугнула Королевское общество, возмутила и ошарашила свет. Если этому не положить конец, будет еще хуже.
Никогда еще пол не мели так тщательно. Элиза не могла отвести от него глаз. Она, будто наяву, увидела все, что написала о нем. Каждое оскорбительное и дискредитирующее его слово.
— Если уж они не в силах переключиться на другую тему, то по крайней мере этот злобный и подлый автор мог бы написать хоть что-то приличное… Ведь если говорить всерьез, я совершил грандиозное дело. А не болтался со шлюхами по континентам.
— Мне было бы любопытно узнать о ваших приключениях, ваша светлость, — перестала махать веником Элиза.
— Я освободил судно с рабами в Индийском океане, — начал Уиклифф.
В тщетной надежде Элиза тайком огляделась: хорошо бы кто еще услышал его сейчас. Если она единственная узнает о подвигах герцога, она не сможет это опубликовать.
Но поблизости, конечно, никого не было. И она одна слушала о его благородных подвигах, с горечью сознавая, что не сможет написать ни одного слова, не разоблачив себя.
— Я пережил кораблекрушения и провел захваченный пиратский корабль вокруг мыса Горн. Я собрал растения, которые высоко оценены королем и высаживаются теперь в садах Кью по всей Англии. Я спас нескольких женщин от неудачного брака, потопил военный французский корабль, договорился с каннибалами об освобождении команды Берка, спас Харлана от акулы… по крайней мере, большую его часть, — иронически добавил герцог. — Я действительно провел ночь в гареме, прежде чем освободить похищенную английскую барышню, пока она не потеряла невинность. И самое главное, я делал все это дипломатично, с честью и достоинством куда большими, чем это можно сказать о королевском флоте.
Выражение «благоговейный трепет» даже отдаленно не могло описать то, что испытывала Элиза. Как и «крайняя досада». Как и «восхищение» и «обожание», хотя все эти слова вертелись у нее в голове. Сердце ее тяжело стучало, совесть колоколом била тревогу.
Герцог — поразительный искатель приключений. Он ходячий скандал и не рад своему титулу, но это человек, который живет настоящей жизнью. Элиза вспомнила о своих собственных злоключениях в этом маленьком, хоть и шумном уголке мира. В ее жизни было больше волнующего, чем у большинства женщин. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, о чем сейчас рассказывал герцог. Как замечательно было бы присоединиться к нему!..