Она опустилась на стул, скрестила ноги и взглянула на громко причитающего отца.
– Она ненавидит меня! Не слушается! Почему, Кирби?! – Он вытянул руки в страстной мольбе. – Я хороший человек, любящий отец, верный друг.
– Все дело в твоем отношении, папа. – Она пожала плечами, продолжая попивать вермут. – У тебя нарушен эмоциональный баланс.
– В эмоциональном плане у меня все в порядке. – Фыркнув, Фэйрчайлд поднял бокал. – Абсолютно все, черт возьми. Проблема в глине, не во мне.
– Ты слишком самонадеянный, – простодушно произнесла она.
Фэйрчайлд запыхтел, словно паровоз, пытающийся забраться на высокий холм.
– Самонадеянный? Что это, к дьяволу, за слово такое?
– Прилагательное. Шесть слогов. Тринадцать букв.
Направляясь в гостиную, Адам услышал спор. Проведя полдня в относительном спокойствии, он не был уверен, что справится с очередным приступом безумия хозяина дома. Голос Фэйрчайлда постепенно повышался, и Адам, остановившись у двери, увидел, как художник взволнованно нарезает круги по студии.
«Макинтайр заплатит за это, – мысленно поклялся Адам. – Месть будет медленной и изощренной». Фэйрчайлд осуждающе ткнул куда-то пальцем. Адам посмотрел в ту сторону и на мгновение застыл, ошеломленный.
Девушка, сидевшая в кресле, настолько разительно отличалась от того замызганного трубочиста с косами, что он никак не мог связать в единое целое два этих образа. На ней было платье из тончайшего шелка, такого же темного, как ее волосы, с богато расшитым лифом и длинным разрезом, открывавшим взору нежное бедро. Адам разглядывал ее профиль, пока она невозмутимо слушала взбудораженного отца. Ее лицо с тонкими, красиво очерченными линиями и высокими скулами отличалось идеальной овальной формой. Полные губы были немного изогнуты в подобие улыбки. Кожа золотисто-медового оттенка – теперь ее не скрывал слой сажи – казалась бархатной. Только большие серые глаза, задорно поблескивая, напоминали о том, что это та же самая девушка. Подняв руку, она откинула темные волосы, ниспадавшие на плечи.
В ней таилось нечто большее, чем просто красота, хотя Адам встречал женщин и более прекрасных, чем Кирби Фэйрчайдд. Но это «нечто» в ней… Он пытался подобрать правильное слово, но оно ускользало.
Словно почувствовав присутствие Адама, Кирби повернула голову и снова беззастенчиво уставилась на него любопытным взглядом, в то время как ее отец продолжал нести несусветный бред. Медленно, очень медленно она улыбнулась. Адама захлестнула волна невероятной силы.
Сексуальность, неожиданно осознал он. Подобно тому как другие женщины благоухали дорогим парфюмом, Кирби Фэйрчайлд источала сексуальность, необузданную, беспощадную, почти непереносимую.