— Ты ему наши деньги доверишь? — интересуется Рауль.
— Я доверяю ему, а вы — мне.
— Доверяем? Прошлой ночью ты тут просто какой-то «Полет над гнездом кукушки» устроил. — Девчонка Джереми изучает драматургию, вот он и нахватался названий фильмов. — А теперь уезжаешь?
Как я устал! Хотя поспал же днем и кофе выпил. Все без толку. Еще и объясняй всем подряд про хождение во сне. И никто не верит.
— Это мое личное дело.
Постукиваю по краешку торчащего из кармана конверта:
— А вот это профессиональное.
Лежу и пялюсь в потолок. Интересно, хватит ли кофе и шоколада? Если и сегодня буду ходить во сне — точно выкинут из школы насовсем. Спать нельзя ни в коем случае. В коридоре возится собака, царапает когтями по паркету, устраивается поудобнее и ложится под дверь.
Как там, интересно, Филип? Ни разу в глаза не посмотрел с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Не то что Баррон. И с сыном никогда не разрешал мне играть. А теперь придется торчать в его доме, пока не вернусь обратно в Уоллингфорд.
— Эгей! — Сэм тоже не спит. — На тебя смотреть страшно. Лежишь и таращишься в потолок. Как мертвый. Не моргаешь даже.
— Моргаю. Просто не хочу засыпать. — Я стараюсь говорить потише.
Сэм шуршит простыней и переворачивается на бок.
— А чего так? Боишься, что…
— Ага.
— Ясно.
Хорошо, что выражения лица в темноте не видно.
— Вот если бы ты сделал что-нибудь ужасное? Такое, что никому в глаза не можешь посмотреть, кто об этом знает?
Почти шепчу. Он меня, может, и не слышит вовсе. И зачем вообще об этом говорить? Никогда ни с кем не говорил на эту тему, тем более с Сэмом.
— Так ты правда хотел спрыгнуть с крыши?
Черт, как я не понял, к чему все идет?
— Да нет. Честное слово.
Лежит сейчас небось и думает, что бы такого сказать. Кто меня дергал за язык?
— Ну хорошо. Сделал что-то ужасное. А зачем?
— А ты не знаешь.
— Глупость какая-то. Почему не знаю?
Похоже на одну из его настольных игр. Вы на перекрестке. Маленькая извилистая тропинка ведет к горам, а большая — к городу. По какой отправитесь? Словно я персонаж, за которого он играет, но правила больно дурацкие.
— Не знаешь, и все тут. В этом и дело. Не веришь, что вообще на такое способен, но сделал.
Мне правила тоже не нравятся.
Сэм усаживается в кровати.
— С этого, думаю, и следует начать. Должен быть мотив. Если не узнаешь, зачем сделал, наверняка сделаешь снова.
По-прежнему пялюсь в потолок. Почему же я так устал?
— Как сложно быть хорошим человеком, когда точно знаешь, что ты плохой.
— Иногда я совершенно не понимаю, врешь ты или нет.
— А я никогда не вру. — Вот опять соврал.