Простачок смотрит на женщину, потом на меня, хватает браслет и исчезает в задней комнате. Через пару минут приносит картонную переноску для животных.
Беру ее трясущимися руками. Сэм смотрит удивленно, но мне не до него. Получилось. У меня правда получилось. Это Лила мечется внутри коробки. Лила. Какой ужас, что она застряла в крошечном кошачьем тельце.
— Вернемся через час.
Уф, надеюсь, никогда больше его не увижу. Самая противная часть, ненавижу ее — знаю, что жертва будет ждать, надеяться, а потом стыдиться и винить себя.
Ничего не попишешь. Беру переноску и выхожу на улицу.
Открываю ее на парковке возле кафе. Лила сразу вцепляется в ладонь зубами, а потом начинает урчать.
Мама уверена, что благодаря своему дару может читать мысли. Говорит, будь я мастером — тоже бы смог. Наверное, из-за магии появляется склонность к мистике, но думаю, все гораздо проще: на самом деле мама следит за лицами. На них появляются такие выражения, микровыражения, которые длятся меньше секунды и выдают человека с головой. Она их замечает, хотя и бессознательно. И я тоже.
Вот и сейчас, когда мы шли обратно к кафе, точно знал, что Сэм бесится из-за аферы, из-за моего точного расчета и сыгранной им самим роли. Знал наверняка, хоть он и улыбался во весь рот.
Но я не мама, с эмоциями не работаю, поэтому повлиять на его чувства никак не могу.
Сажаю кошку прямо на столик и тянусь за салфетками — надо стереть кровь. Рука дрожит. Даника сияет так, словно перед ней не животное, а золотой самородок.
Лила громко мяукает и принимается слизывать молочную пену из кружки. Из-за кофейной машины тут же выглядывает бармен.
Смотрю на нее, а у самого из горла рвется тоскливый сдавленный вой.
— Не надо. — Даника отодвигает от Лилы кофе. Та шипит, а потом чинно усаживается и начинает вылизывать лапу.
— Ты себе не представляешь, что он там провернул, — наклоняется вперед Сэм.
Перевожу взгляд с него на бармена. Другие посетители тоже явно обратили на нас внимание. Кошка покусывает коготь.
— Сэм, — говорю я предостерегающим тоном.
Он оглядывается вокруг.
— Знаешь, Шарп, у тебя странная паранойя и, как выяснилось, весьма своеобразные таланты.
Самодовольно улыбаюсь, но слышать такое не очень приятно. Столько работал, чтобы скрыть от одноклассников темное прошлое, свою суть, а теперь вот пустил все прахом за какие-то полчаса.
— И вся суета из-за маленькой киски. Так трогательно. — Даника наклоняет голову и чешет Лилу за ухом.
В кармане вибрирует телефон. Встаю, выбрасываю окровавленные салфетки в корзину и отвечаю на звонок:
— Привет.