— Стоять! — рявкнул магистр.
Непонятный мужчина вздрогнул, на секунду от повелительного крика застыл, затем попытался сделать вид, что возглас к нему не относится, попытался вскочить на коня — и полетел на землю, когда его охватила петля воздушного аркана. А Ислуин принялся внимательно и неторопливо рассматривать пленника, который тщетно пытался разорвать невидимые путы. За гонца этого мужчину с неопрятной бородкой можно было принять только второпях и в предрассветных сумерках. И дело было отнюдь не в лошади, которая всем своим видом выдавала плохого хозяина, и не в одежде, которая явно знала лучшие времена — посланник с важным известием прикинуться может кем угодно. Но вот той внутренней твёрдости, ярости и воли, которые при нужде заставят сутками не слезать с седла, нырнуть в ледяную зимнюю воду, чтобы уйти от погони, а если нет иного выхода, унести тайну с собой в могилу, у мужчины не было. В глазах плескались страх, злоба, ненависть, жажда жизни любой ценой и недоумение — как его посмели задержать.
— Кто? Зачем? По чьему приказу? — так же громко спросил Ислуин, подняв пленника на ноги.
— Не твоё дело, чужак, — нарушитель наконец-то совладал с собой, теперь остались только гнев и ненависть, к которым добавились презрение и высокомерие.
— Дарга, разрешал ли ты покидать кочевье? — обратился Ислуин к старейшине, который стоял чуть впереди высыпавших на шум обитателей селения.
Старик встретился глазами с мужчиной, который так и ждал, зажатый несколькими воздушными кольцами, чуть вздрогнул, но потом всё же решительно и чётко выговаривая каждую фразу произнёс:
— Слово моё осталось неизменным, Джучи-хан. Никто не смеет уехать из стойбища без моего на то дозволения. Ему разрешения не было.
— Донести весть до ушей баксы Уенчака важнее твоего приказа, — презрительно бросил нарушитель. — И гнев, что задержали меня, что не узнал он творящегося, падёт на вас!
— С каких это пор шаманы вмешиваются в дела видимого мира? — удивлённо поднял бровь магистр.
— Великий Уенчак заботится о благе каждого из нашего народа, воздавая по заслугам лучшим из лучших и карая тех, кто заслужил кару. Только мудрейшему под силу различить истину, только он может…
— Довольно! — оборвал его Ислуин. — И лучший, конечно, тот, кто спешит доносить первым. Мне безразлично, из-за какой награды ты решился нарушить закон. Позор ложится на голову воина, предавшего своего повелителя. Но нет презреннее того, кто продаёт кровь своего рода. Дарга, предатель нарушил твоё слово.
— Слово было дано тебе, Джучи-хан. И нет здесь больше равных тебе ханов. Потому, согласно закону Объединителя Степи, преступник выдаётся на твой суд, только ты властен теперь над его головой.