Харелт терзал себя полтора месяца — пока отец в один из вечеров вдруг не вызвал его к себе в кабинет. Когда сын переступил порог, глава семьи стоял у окна, словно высматривая что-то в глубине густого снега, не переставая сыпавшего уже третий день. Харелт аккуратно сел в кресло, стараясь не потревожить отца, и от нечего делать принялся рассматривать ворох бумаг на столе… взгляд постоянно спотыкался о странный конверт, выглядывающий снизу. Странный, потому что письмо было частным, но красовался на нём вензель канцлера — хотя, насколько знал Харелт, знаком отец с лордом Арденкейплом был только по заседаниям в Совете. Пауза длилась долго. Наконец, Малколм Хаттан оторвался от серой белизны снега за окном, повернулся и сказал:
— Ты стал учиться намного прилежнее, это радует. Вот только причина… ты до сих пор считаешь, что не уедь ты из города — мог всё изменить. Я угадал? Зря.
— Но…
— Ты до сих пор за нашими светскими пустозвонами считаешь, что Единый наконец-то покарал Франгана за погубленные безвинные жизни? Возможно… только господь всегда выбирает умелую руку. Например, такую, как руку дана Ивара. А Раттрей всё же поганец, раз впутал в это дело ребёнка.
— При чём тут "хранящий покой"? — растерялся Харелт.
— Потому что организовал всё он. Нет-нет, их не принуждали. Таких как Ивар и его приёмная дочь вообще нельзя заставить силой. Только долгом перед Империей. Я даже почти уверен, что предложил всё сам мастер Ивар. У них не было выбора… и у нас тоже нет выбора. Но я позвал тебя не только затем, чтобы ты перестал себя терзать. Через неделю император подпишет один указ. Но до того как его содержание зачитают в сенате и бумага официально уедет с мормэром Леваанном, на юг и восток отправится инспекция. Проверять состояние гарнизонов. Поедет человек опытный, но до легата дослужился из младших чинов, без дворянства. Потому лорд Арденкейпл попросил отправить вместе с ним тебя. Я согласился, для тебя это будет хорошей школой, да и отец Энгюс как твой духовный наставник будет в тамошних местах нелишним. Кроме того я хочу, чтобы ты заодно навестил кое каких людей. И "поднял" кое-какие связи.
Обсуждение деталей затянулось надолго, и к себе Харелт отправился в состоянии, когда тело ещё может выполнять работу — но голова уже не вмещает ничего. Завтра он ещё раз всё обдумает, оценит будущее путешествие и что ему понадобиться в дорогу, но пока цифры, имена и названия сплелись в невообразимую кашу. И лишь странные слова, брошенные отцом, продолжали стучать в висках: "У них не было выбора — как нет и у нас".