Она зазвенела медицинскими склянками, целая батарея которых выстроилась на полках шкафа, отыскала бутылек с желтоватой жидкостью и отлила в мензурку.
— Мало! Он что, воробей? — хмыкнул доктор и, когда мензурка заполнилась до краев, поднес Павлу.
В нос шибанул резкий запах багульника, валерьяны, и он поморщился.
— Пей, пей! Только здоровее будешь, — насел Свидерский.
Павел сделал глоток. На вкус снадобье оказалось не столь противным, как ему казалось, и он выпил до дна. Сухость в горле быстро прошла, приятная истома разлилась по телу, и глаза начали слипаться. Сквозь сон до него доносились приглушенные голоса Свидерских и Гордеева, последнее, что осталось в памяти — лицо Анны.
— Уснул, — сказала она и поправила подушку под его головой.
— Проспит до утра как убитый, — заверил Свидерский.
— Мне пора. Надо узнать, что с ребятами, — стал собираться Гордеев.
— Будь осторожен! — предупредила Анна.
— За Павла не волнуйся, мы присмотрим, — заверил доктор и проводил его к черному ходу.
Приоткрыв дверь, Дмитрий прислушался. Начавшийся дождь монотонно барабанил по металлической крыше, а в дырявых водосточных трубах уныло завывал ветер. Среди этих звуков обостренный опасностью слух ничего подозрительного не уловил. Он распахнул дверь, дворами вышел на соседнюю улицу и еще раз проверился. Ничего не выбивалось из привычного ритма жизни, но ближе к центру в глазах рябило от армейских мундиров. Белогвардейские и полицейские патрули проводили повальные проверки на стоянках такси, у аптек и больниц в поисках большевистских агентов. И чтобы не попасться им на глаза, Дмитрий вынужден был добираться до резервной явочной квартиры окольными путями.
К его приходу на ней собрались Дервиш, Николай и двое ребят из группы прикрытия. Судя по их подавленному виду, операция провалилась — Люшков уцелел, а резидентура понесла серьезные потери: двое убитых, трое раненых и двое оказались в руках полицейских. Следующим мог стать Ольшевский. Дервиш ни на минуту не сомневался: Сасо с Дулеповым теперь уже точно знали, кого надо искать в харбинской конторе компании «Сун Тайхан». С его мнением согласился Дмитрий и поддержал решение: на время свернуть активную работу с большинством агентов. После совещания Гордеев с Дервишем отправились на квартиру Свидерских.
Там еще не знали о потерях, понесенных резидентурой, и опасности, нависшей над другими ее участниками. Они пребывали в хорошем настроении. Рана Павла оказалась неопасной. Лекарство и крепкий сон быстро восстановили его силы. Ранение напоминало о себе легким зудом, зато лицо полыхало пламенем. Он прошел к зеркалу и увидел в нем отечную физиономию. Правая щека вздулась багровыми рубцами порезов, а левый глаз затянул лиловый синяк. В таком виде дальше первого полицейского патруля было не пройти. Но не столько собственное состояние, сколько результат выполнения задания — ликвидация Люшкова — интересовал его. В предателя была разряжена вся обойма, но у него оставались сомнения. Дервиш на его немой вопрос хранил молчание. В тусклом свете керосиновой лампы его лицо напоминало восковую маску, и по нему трудно было что-либо понять. Ни слова о Люшкове не проронил и Гордеев. Их молчание тягостно действовало на Павла. Пауза затягивалась, нарушил ее приход Свидерского.