— Все спокойно, Саныч. Анна дежурит внизу, если что, предупредит, — сообщил он и подкрутил фитиль лампы.
Пламя зубастыми тенями заплясало на стенах и осунувшемся лице Дервиша. Прошедшие сутки вымотали его основательно. Он повел плечами, мельком глянул на Павла, задержал взгляд на повязке и потухшим голосом спросил:
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. А как у ребят?
— У них хуже.
— Что с ними?
— Трое ранены. Двое убиты. Володю и Антона взяли, — обронил Дервиш.
— И это еще не конец, — с ожесточением произнес Дмитрий.
— Да? А Люшков? — упавшим голосом спросил Павел.
— Живой, сволочуга!
— Не может быть! Я в него всю обойму всадил!
— Может, и еще как может! Сопли не надо было жевать, а сразу валить! — сорвался Дмитрий.
Павел опешил, его растерянный взгляд метался между Гордеевым и Дервишем, а с губ срывались обрывки слов:
— Люшков… Живой… Я… Я… не мог.
— Не мог? А Володя смог, когда тебя прикрывал!
— Дима, перестань! — пытался погасить ссору Дервиш.
— Я, что? Мы таких парней потеряли! А у него ручки затряслись! — не унимался Гордеев.
— Чт-о-о? Что ты сказал? — Павел задохнулся от возмущения.
— Что слышал!
— Если бы не осечка. И мальчик… Я…
— Белогвардейская шлюха с сученком!
— Так он же ребенок! Как можно? Как?
— И что? Значит…
— Дима, хватит! Мы с детьми и женщинами не воюем! — осадил его Дервиш.
В Гордееве все кипело, он не мог остановиться и бросал одно обвинение за другим:
— Наше слюнтяйство — это удар по всей операции! Мы провалили задание Центра! Мразь Люшков топчет землю и плодит выводки! Дожалеемся! Так они и до советской власти доберутся! Я…
— Стоп, Гордеев! Говори да не заговаривайся, — оборвал его Дервиш и отрезал: — Ты советскую власть не трогай! Она Люшкова и всех их переживет. Давили и будем давить эту мразь! Но мы, Гордеев, не душегубы.
— Да? Много в белых перчатках навоюете? — огрызнулся Дмитрий.
— Все, хватит! — потребовал Дервиш, перевел взгляд на Павла и спросил:
— Крепко задело?
— Не очень, за недельку отлежусь. Вот только как в конторе объяснить?
— О ней забудь! — отрезал резидент.
— Почему? Надежная крыша, — недоумевал Павел.
— И не только про нее, а и про квартиру. Дулепов ждать не станет!
— Выходит, мне уходить в группу Володченко?
— Исключено! — был непреклонен Дервиш.
— Так что же делать? — растерялся Павел.
— Ничего. Залечь на дно. Встанешь на ноги, переправим за Амур. Этим займется Дмитрий, вот там и доспорите. Всем все ясно?
— Да, — согласились оба.
— Раз так, то расходимся! — закончил встречу Дервиш.
Он, Павел, Дмитрий, Свидерские и их помощники-подпольщики, несмотря на понесенные потери, не теряли надежды, что главное задание Центра им удастся выполнить. В Москве также верили в них и рассчитывали получить информацию, которая позволит Плакидину сделать еще один важный шаг на пути к цели.