— Резидента? А если Люшкова раньше шлепнут?
— Не должны! А ты тогда на кой хрен нужен?
Ротмистр замялся.
— Что не понятно, Вадим? — нахмурился Дулепов.
— Можно вопрос?
— Давай.
— С голодухи Люшков накинется и на водку, и на баб, но потом смекнет. И как тут быть?
— Резонно. И что на ум приходит?
— Так с ходу и не скажешь, больно он ушлый, на мякине не проведешь.
— Иди от жизни. Мы ищем их резидента. Так?
— Да.
— Вот пускай и помогает.
— Как? — не мог понять Ясновский.
— Скажешь, что в Харбин направили связника из Управления НКВД по Дальневосточному краю.
— Точно! Он же там служил!
— Соображай дальше, Вадим.
— Ну, вы и голова, Азолий Алексеевич. Ничего не скажешь, хитро придумано! — восхитился он.
— Что есть, то есть. Тридцать лет за красной сволотой гоняться — это тебе не геморрой в кресле высиживать, тут и задница начнет думать, — снисходительно произнес Дулепов и поторопил: — Забирай деньги и гони за Люшковым.
Ясновский замялся.
— Ты чего?
— Дело боюсь завалить, господин полковник. Вы же знаете мои отношения с Люшковым, где-нибудь не выдержу и сорвусь.
— Ох, и хитер же ты, Вадим, — от благодушного настроения Дулепова не осталось и следа, он сухо отрезал: — Выдержишь! Если надо будет — прикажу. Так не только водку жрать с ним станешь, а и в засос расцелуешься. Нам что, за красивые глазки японцы платят?
— Я думал, как лучше… — мямлил Ясновский.
— Это мое дело думать, а твое — выполнять. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Работать вместе с Модестом! — закончил разговор Дулепов.
Ясновский суетливо сгреб со стола деньги и, выйдя из кабинета, вызвал машину.
Настроение было мерзопакостное. На дармовые деньги погулять, а при случае прикарманить «копейку» — это пожалуйста. Но не в компании с Люшковым. Тут было запросто самому пулю схлопотать. Расстроенный такой перспективой, ротмистр выглядел мрачнее тучи.
Унылый пейзаж — скошенные поля кукурузы, редкие перелески, за которыми проглядывали нищие китайские селения, и начавший накрапывать дождь вгоняли ротмистра в смертельную тоску. Дорога пошла под уклон, и впереди показались глинобитные китайские фанзы и русские мазанки. В одной из них скрывался от боевиков советской разведки Люшков. Искать ее Ясновскому не пришлось — среди жалких лачуг она выделялась высоким глиняным забором и массивными деревянными воротами. В глубине двора, за чахлым кустарником, виднелось несколько строений.
Появление ротмистра не осталось незамеченным; за забором произошло движение: в калитке приоткрылась прорезь и настороженная физиономия подозрительным взглядом прошлась по машине.