Получил вчера из Москвы грозное послание Сталина.
Иден. Даже грозное?
Черчилль. Сердитое, обиженное. Этот грузин, дядюшка Джо, слишком разошелся.
Гленн. И что же его рассердило?
Черчилль. Да все тот же второй фронт.
Гленн. Но второго фронта пока нет.
Черчилль. И скорее всего, не будет.
Гленн. Как не будет?
Черчилль. Очень просто. Мы к открытию второго фронта не готовы.
Гленн. Как не готовы? Мы же подписали с русскими соглашение и обязались открыть второй фронт в 1942 году.
Черчилль. Ну и что из этого?
Гленн. Как что? 1942 год уже давно идет, а второго фронта в Европе еще нет.
Исмей. Ничего страшного. Закончится 1942-й год, начнется 1943-й.
Гленн. Исмей, но мы же заключили с ними соглашение, и русские верили нам, рассчитывали, надеялись на это?!
Черчилль. Верно, рассчитывали.
Иден. Да, они верили нам и очень надеялись.
Гленн. В решении этого важного вопроса, сэр, мы поступили нечестно. Вы и Рузвельт без участия Советского правительства пересмотрели свое решение об обязательном открытии второго фронта во Франции в 1942 году. Вместо высадки десанта в Европе вы решили предпринять вторжение в Северную Африку. Это было грубейшим нарушением союзнического обязательства перед Советским Союзом.
Черчилль. Сталин в послании пишет то же самое, что говоришь и ты, Гленн. (Читает.) «Советские руководители заявляют, что правительства Англии и США грубо нарушили взятые обязательства, отказываясь открыть второй фронт в Европе в 1942 г. Создание на Западе серьезной базы сопротивления немецко-фашистским силам облегчило бы положение советских войск на советско-германском фронте. Легко понять, что отказ правительства Великобритании и Америки от создания второго фронта в 1942 г. в Европе наносит моральный удар всей советской общественности, рассчитывающей на создание второго фронта, осложняет положение Красной Армии на фронте, наносит ущерб планам советского командования и значительно ухудшает положение Англии и всех остальных союзников».
Исмей. Странно. Почему это ухудшает наше военное положение и всех остальных союзников? Непонятно.
Черчилль. Сталину так кажется. (Читает дальше.) «Мне и моим коллегам кажется (Вот видите, ему опять кажется.), что 42 год представляет наиболее благоприятные условия для создания второго фронта в Европе, так как почти все силы немецких войск, и притом лучшие силы, отвлечены на восточный фронт, а в Европе оставлено незначительное количество сил, и притом худших сил. Неоднократное нарушение Англией и США обязательств о втором фронте ставит вопрос о сохранении доверия к союзникам. У нас у всех в Москве создалось впечатление, что правительство Англии держит курс на поражение Советского Союза. Без такого предположения трудно объяснить поведение Англии по вопросу об открытии второго фронта в Европе, по вопросу о поставке вооружения для Советского Союза».