— Тормози — хуже будет, — предостерег штурман.
Беглец оставался глух к голосу разума, и в ответ только закрыл окно, словно это могло как-то помочь. Нет, ну что за тупица?
— Вот идиот, — буркнул Саша. — Что делать будем?
— Берем в коробочку, — предложил я.
Федоров, сидящий в Evo. VIII, по-прежнему держащимся в драфте, опередил мою мысль действием, высунувшись по пояс из окна с Серегиным пистолетом. Прозвучал первый выстрел.
— Твою мать! — выругался я, бросая машину в сторону.
Этот кретин стрелял вслепую, по звуку, и, соответственно прицелиться мог только примерно. Словить пулю от своих же соратников мне никак не улыбалось.
Федоров выпустил вторую маслину, уже более удачно. Заднее стекло Шкоды покрылось паутинкой трещин. Да этот слепой не только байкер и расер, он еще и снайпер! Сейчас, наверно, таких уже и не делают.
Третий выстрел не достиг своей цели, видимо, гарантия кончилась. Но четвертая пуля угодила в аккурат в переднее колесо автомобиля. Окатвия, словно споткнувшись, встала на нос, куски пластикового бампера полетели по дороге. Сергей дал по тормозам и, повернув Lancer боком, показал образцовое экстренное торможение. Шкода перевернулась в воздухе, ударилась об асфальт задним бампером, и снова подпрыгнула, резко изменив траекторию. Теперь полуторатонный снаряд летел прямиком в крышу моей милашки!
Дать по тормозам, как Сергей, я не мог — бочина Mitsubishi войдет как раз в задний бампер 2110, ускориться за миллионную долю секунды я тоже не мог, на повышенной передаче обороты упали в зону глубокого провала. Оценив обстановку, на что ушла крошечная толика и без того крошечного мгновения, я принял единственное верное решение — уйти в бок, нырнув под падающий автомобиль. Вернее, я даже не принимал никакого решения, руки сами повернули руль, уводя котенка из-под удара.
Шкода, пролетев над головой, врезалась мордой в ограждение, разделяющее две полосы. От удара капот вошел в салон, а автомобиль, превратившись в подобие детского каучукового мячика-попрыгунчика, подпрыгнул еще раз и приземлился на багажник. Окатвия замерла, стоя на корме, уставившись ослепшими фарами в небо. Секунда — и с жутким скрипом деформируемого железа, с треском лопающихся балок, со звоном осыпающихся стекол, машина рухнула на днище.
— Котлета, — прошептал Саша.
— Чего? — не понял я.
— Кирилл стал котлетой, — пояснил тезка.
Это точно. После таких кувырканий Шкода превратилась в железный гамбургер с котлетой из мелко нарубленного человеческого мяса, с соусом из смеси бензина, масла и тосола. Как же? Как слепой смог так точно засадить маслину в покрышку автомобиля, мчащегося на такой скорости? Какой, все же, везучий этот черт! Или какой же невезучий был Мешков. Это зависит от точки зрения.