Во второй половине дня солдаты тренировались в стрельбе из мушкетов — так, по-прежнему, на английский манер назывались длинные гладкоствольные ружья, бывшие, по сравнению с прежними мушкетами, килограммов на пять-шесть легче. Французы именовали такие ружья — фузий — ну а на русский манер — фузея. Граненый ствол метра полтора, штык… точнее сказать — багинет, вставляющийся в дуло, и получалась этакая пика. И тоже — никакой особой меткости, эффективность только при применении залпового огня.
И тут Громов много чего узнал — о боевых и походных построениях, о различных приемах атаки и обороны, даже об обозе и маркитантах — у кого из них девки слаще!
— Нет, я вам говорю — была такая тетушка Ермада, ей, правда, года три назад оторвало голову ядром… так, случайно.
— А девки куда делись, господин капрал?
— Девки? Какие девки?
— Так вы ж говорили — сладкие.
— А-а-а, вот вы о чем. Да разбежались, верно, девки. Сейчас, может, и сами торгуют, ездят за армиями.
— Жаль, к нам не заглянут.
— Чу! С чего б им к вам-то заглядывать, вы, небось, в городе, а не в пустыне — девок и в тавернах полно, на любой вкус.
— Так те, что получше — дороги, а за остальных местные рыбаки в драку полезут. Всенепременно полезут — дешево-то всем хочется.
Такой вот разговор шел на странной смеси английского с каталонским, даже с применением некоторых французских слов, особенно когда речь заходила о девушках. Сразу после полудня коменданта Педро Кавальиша срочно вызвали к губернатору, и Громову пришлось пить с капралом, которого, к слову, звали Джонс — Иванов, если по-русски.
— Когда вы подходите к замужней даме, мон шер ами, то, галантно поклонясь, обязательно ногою вот так шаркните… а ежели к незамужней — то вот эдак.
Учитель хороших манер и изысканного политеса месье Жан-Жак Обри, показав, как именно нужно шаркать в обоих случаях, утомленно присел в кресло. Вообще-то, этот здоровенный мужичага с крутыми плечами и синей щетиной на вытянутом, с горбатым разбойничьим носом лице, меньше всего напоминал эстета, скорее — висельника или пирата. Правда, одежду предпочитал, надо сказать, самую что ни на есть изысканную — брабантские кружева, черный бархат, по краю обшлагов — шелковая тесьма ценою два луидора за погонный метр.
— Шаркнете, а затем учтиво отойдите в сторонку да внимательно смотрите, каким именно образом дама станет вытаскивать носовой платок. Ежели быстро и взмахнет вот этак томно — значит, вам бы надо за ней еще поухаживать, а ежели медленно — то вы почти у цели, мой друг.
— А ежели дама вообще не вытащит платок?